1. Шпакович Ольга писатель
2. Проза
3. Повесть "Мальчик из низшего общества" 2007 год

  Глава 1

 

           

     - Так это и есть тот самый дом с привидениями?

     - Да, тот самый. А что – не похож?

     - Почему? Похож… Аркаш, а ты уверен, что там живут привидения?

     - Ну, одно точно живет.

     - Почему?

     - Почему-почему… Ты знаешь, кто этот дом начал строить?

     - Кто?

     - Бандит один… А знаешь, почему не достроил?

     - Почему?

     - Убили его… И теперь он здесь каждую ночь… Так вот я сам, лично видел его!

     - Да ну? И какой он?

     - Ну, какие привидения бывают… Огонек такой блуждающий… Светится…

     Мальчики затаили дыхание, с опаской наблюдая за страшным домом. Они залегли в высокой траве над самым обрывом. А внизу, в широком ущелье, стоял недостроенный двухэтажный коттедж, наводя тоску слепыми глазницами черных окон. Темнота быстро сгущалась, на темно-синем небе зажглись звезды, лес вокруг почернел.  

     - А-а… Аркаш, а почему он… оно… именно здесь? У него что – другого дома не было? – спросил темненький худенький мальчик.

     - Был наверняка… Раз он бандит… Бандиты, знаешь, какие  богатые?.. А здесь он потому, я думаю, что здесь он деньги спрятал… Привидения всегда так – где деньги или клад какой спрячут, там и появляются после смерти… - ответил Аркаша – светловолосый худенький  мальчик лет одиннадцати с добродушным веснушчатым лицом,  удивленными голубыми глазами и носиком, похожим на мелкую картофелину.

     - Зачем же ему именно здесь деньги прятать? Что, другого места, получше, не нашел?

     - Не скажи, Димка… Это место хорошее – глухое, далеко от городов…

     - Так садоводство рядом.

     - Все равно, этот дом не в самом садоводстве, а как бы на отшибе.

     - Аркаш, может, нам придти сюда днем и поискать деньги, которые он спрятал?

     - Ты чо! Привидение потом к тебе привяжется, никаким деньгам не обрадуешься!

     - А, ну, тогда ладно… Аркаш, долго его еще ждать?

     - Откуда ж я знаю? Я один раз два часа лежал.

     - Откуда ж ты знал, что увидишь его?

     - Очень просто! Я, как узнал, что этот дом строил один бандит, а его потом… того… ну, думаю, обязательно привидение должно быть.  Два часа прождал, огонек увидел, ну, и деру дал. А то! Страшно… Вдвоем не так страшно, правда же?

     - Правда, - неуверенно сказал Дима, темноволосый, до черноты загорелый мальчик лет десяти. И тут же охнул – в черном окне первого этажа действительно задрожал слабый огонек. Причем он становился то больше, то меньше, как будто в темноте дома действительно двигалось что-то, то приближаясь к окну, то отдаляясь. Один раз ребятам даже показалось, что они увидели светящийся силуэт человека.

    - Ну, что – теперь веришь? – торжествующе прошептал Аркаша, ощущая  одновременно и панический страх, от которого онемели ноги, и торжество при виде удивленного, перепуганного  лица Димки, и возбуждение от опасного, но увлекательного приключения. Он уже предвкушал, как будет рассказывать мальчишкам: «Димка мне не верил, а потом, когда в темноте вдруг…». Вдруг Димка схватил его за руку и сжал ледяными пальцами – к дому двигались две черные фигуры. На привидения они не походили – ступали тяжело, и сухие ветки хрустели под их ногами. К тому же фигуры переговаривались мужскими голосами, употребляя в разговоре всевозможные ругательства, к которым мальчики привыкли с малолетства. Подойдя к дому, один из них затарабанил в запертую дверь. По-видимому, дверь открылась, и их впустили внутрь, мальчики могли только догадываться об этом, так как дверь находилась с другой стороны дома.  Зато в окнах замелькало уже несколько огоньков, и задвигались силуэты.

     - Вот тебе и привидения! – хихикнул Дима, лукаво и насмешливо косясь на друга. Аркаше на миг стало неловко, но он тут же оправился:

     - Ну, значит, в этом доме  бандитская база! Это ж еще прикольнее! Пошли, заглянем в окно!

     - Да ты чо!

     - А чо? Пошли! Или ты забоялся?

     - Еще чего!

     Ребята съехали вниз по песчаному обрыву, подкрались к дому, стараясь ступать тихонько и, по возможности, пореже дышать, словом,  самим стать бесшумными, как привидения. Подталкивая и, тем самым подбадривая друг друга,  они заглянули в окно, из которого доносились голоса.  Они увидели маленькую комнатку с кирпичными стенами. Весь ее нехитрый скарб состоял из трехногого стола и стульев с продавленными седушками, очевидно, украденными из какого-нибудь садового домика. На столе была приткнута свечка, дрожащий огонек которой Аркаша принял за привидение. За столом сидели трое бродяг самого затрапезного вида. Очевидно, это  были те двое и кто-то, поджидавший их в доме.

     - Ну, приступим! – скомандовал третий, сидевший спиной к ребятам.

     - Может, все-таки глянем – нет ли кого? Я какой-то звук подозрительный слышал, будто шаги, - простуженным голосом сказал один, помоложе, худой и длинный. Ребята, услышав это, затаили дыхание, вжавшись в стену дома. В груди похолодело от страха.

     - Да кого сюда занесет на ночь глядя? Разве грибника какого? – пробасил тот, что сидел к ним спиной.  Проговорив это, бродяга поднялся, лениво сделал несколько шагов в их сторону, отчего их сердца  бешено заколотились.

     - Да ну, Шурик, мало ли какие звуки могут быть в лесу? – вступил в разговор третий. – Может, собака бездомная пробежала, а мы трясемся, как зайцы… Эх, что за жизнь, все трясешься да трусишь… Эх!

     Тот, кого назвали Шуриком, сел на свое место.

     - Ну, мужики,  кончай базар - деньги на бочку!

     Мужики нехотя полезли за пазуху, выложили на стол смятые и замусоленные бумажки.

     - Мало что-то, - зловеще прошипел Шурик. – Расслабились вы, мать вашу!.. Или, может быть…

     Шурик молниеносно схватил простуженного за грудки, затряс его.

     - Да ты чего, Шурик? Чего? Я те побожиться могу…,  – загнусил тот, но ребята видели, что глаза его округлились и побелели. Шурик проворно вытащил у него из-за пазухи еще горсть таких же смятых бумажек.

     - А это что, сволочь? – рычал Шурик и тыкал несчастного носом   в разбросанные по столу деньги, как нашкодившего кота.

     - Шурик, успокойся, - попытался остановить его третий.

     - Ша! – гаркнул тот, распалившись. – Или ты, гнида,  тоже туда же?!

     - Что ж ты напарников гнидами называешь? Не по-товарищески это…, - огрызнулся третий и  выбил стул из-под Шурика.  Шурик  ловко отпрыгнул в сторону, в его руке белой молнией сверкнул нож.

     - А перышка моего попробовать не желаеш-шь?

     В этот момент простуженный дико завопил, с грохотом опрокинул стол, свеча погасла… Что было дальше, ребята не узнали - схватив друг друга за руки, они бросились бежать подальше от страшного места. Они неслись по лощине, не разбирая дороги. Ноги попадали в крапиву, ветки деревьев хлестали по лицу, но они ничего не замечали, мечтая об одном – скорее оказаться дома. Лощина вывела их к реке, а от реки уже рукой подать до деревни. Уже видны огни в домах, уже слышен собачий лай…

     - Ну, вот, мы, кажется, и дома… - прерывающимся от быстрого бега голосом сказал Аркаша.

     - Аркаш, а ты узнал этого?

     - Конечно, узнал! Это же дядька Сашка, который скотником  к нам устроился. Еще про него говорили, что он в тюрьме за убийство отсидел.

     - Да, это он… Страх-то какой, да?

     - Да…

     - А привидений-то, получается, нет.

     - Получается, нет.

     - Аркаш, ты на речку завтра пойдешь?

     - А то!

     - Зайдешь за мной?

     - Зайду.

     Ребята разошлись по домам. Мать встретила Аркашу неприветливо:

     - Что, нагулялся?

     - Нагулялся.

     - Полкаешь где-то целыми днями, по дому не помогаешь… Вот погоди, школа-то начнется, прищучу тебя… Голодный поди?

     - Ага…

     - Ага… Садись, ешь.

     На ужин мать приготовила любимое блюдо Аркаши – жареное сало. Аппетитные поджаристые кусочки шипели в пузырьках кипящего жира. С теплым хлебом и парным молоком – просто объеденье! Аркаша не забывал бросить кусочек повкуснее коту Ваське, который сидел у его ног и щурил желтые глаза.

     … Ночью Аркаше снились кошмары: будто бы он попал в тот самый страшный дом, и дядя Саша крадется к нему с ножом, скалясь в нехорошей улыбке, а глаза у него выпученные, неподвижные, белые… И вдруг появляется мать, и он, Аркаша, прячется за нее и кричит: «Мама, спаси! Я боюсь!» А мама отвечает: «Что ж ты боишься? Это же дядя Саша – наш новый скотник». И когда мать смотрит на него - дядя Саша умильно улыбается и прячет нож за спину, а когда она отворачивается, чтобы успокоить Аркашу, дядя Саша корчит зловещие гримасы и украдкой вытаскивает нож из-за спины… Мальчик проснулся, дыша тяжело и часто. Луна заглядывала в окно, заунывно трещал сверчок, тоскливо кричала какая-то ночная птица. Аркаша вскочил и побежал в комнату, где спала мать.

     - Мама! – он принялся трясти ее.

     - Ты чего? – спросила она сонным голосом.

     - Мама, давай закроем ставни!

     - Еще чего придумал – дома душно. Спи давай!

     - Мам, я тебе говорю – закрой ставни! Возле деревни бродят нехорошие люди.

     - Не выдумывай – иди спать… Такой большой, а боится с открытыми окнами спать…

     Аркаша поплелся к себе. Он долго лежал, прислушиваясь  к ночным звукам. Несколько раз ему казалось, что кто-то крадется под самыми окнами. Он зажмуривал глаза, но ничего не происходило. В конце концов он уснул, совершенно измученный.

    

                                                    Глава 2.

     

       А  в восемь часов утра  Аркаша и Дима уже бодро шагали по песчаной улочке деревни Камыши, вдоль заборов, за которыми виднелись дома – у кого добротные, кирпичные, с  высокими свежевыкрашенными крышами, у кого – бревенчатые, с подслеповатыми окошками, с покосившимися кровлями. На заборах важно восседали коты и лениво провожали приятелей равнодушным взглядом, из-за заборов вслед им несся заливистый лай собак. Камышинцы уже проснулись и занимались своими делами – кто нес с колонки ведра или бидоны с водой, кто хлопотал во дворе. Но вот заборы кончились,  улочка стала уже, превратилась в песчаную дорожку, змеившуюся в траве, резко пошла под уклон, а там до речки – рукой подать:  надо только  лесок пройти.

      Аркаша и Дима с разбегу бросились  в прозрачную воду реки Камышинки, где на самом глубоком месте едва с головой скрывало. Они прыгали с деревянного горбатого мостика  и вниз головой,  и солдатиком,  и кувырком, словом, резвились от души.

      Наплававшись вдоволь, выбирались на берег, зарывались в теплый, ласковый песок, наблюдали, как на мелководье мальки резвятся в прогретой солнцем воде. И, конечно, разговоров только и было, что о вчерашнем.

     - Вот тебе и дядька Сашка! – в который раз повторял Дима.

     - Да уж, настоящий мафиоз! – подхватывал Аркаша. – Содержит разбойничий притон! Занимается разными темными делишками! Страшный человек… Как ты думаешь – он вчера замочил кого-нибудь?

     - Вряд ли… Мы бы про это узнали.

     - Как? Милиция прямо тебе докладывать побежит? И потом, он мог труп прям там где-нибудь спрятать.

     - Жуть!

       Но вот жара начала понемногу спадать, тени от деревьев  так удлинились, что накрыли синей прохладой и белый песчаный пляж, и речку. Вода перестала блестеть и сверкать на солнце, песок стал быстро остывать.   Вдали замычали коровы – первый признак, что возвращается стадо. Дима поскучнел, притих, и уже не отзывался на призывы приятеля поиграть.

     - Димка, ну, давай, кто дольше под водой без воздуха просидит!

     - Не… Неохота. Надоело уже. Пошли домой!

     - Ну, последний раз! Ведь так весело было!

     - Пошли домой, уже есть охота.

     - У меня еще один бутерброд остался. Будешь?

     - Не… Мамка щас корову доить будет, молока парного охота. Да и вообще… Аркаш, мы же сюда завтра еще придем.

     - Так то завтра…

     Дима решительно поднялся, оделся и медленно побрел в сторону деревни. Аркаше ничего не оставалось, как последовать его примеру.

     Проводив друга до дома, Аркаша побежал домой. Войдя в сени, он услышал доносящиеся из комнаты пьяные голоса и развязный женский смех. Мальчик понял, что у матери  гости. Морщась, он проскользнул на кухню. Котик Васька встретил его радостным мяуканьем, потерся  теплой мордочкой об ноги. А затем сел около своей пустой миски, выжидательно и укоризненно глядя на маленького хозяина, словно хотел сказать: «Эх вы, люди, завели живность, а не кормите…» Аркаша заглянул в кастрюльку – пусто, приподнял крышку на сковородке – к ее дну прилипли два ломтика жареной картошки. Открыл холодильник – ничего.

     - Хорошо тебе, Васька, ты хоть мышку можешь поймать, - сказал Аркаша. – Эх, придется, видно, голодным спать ложиться.

     Но тут раздался голос матери:

     -  Аркаша, сына, ты пришел?

     - Пришел.

     - Поди сюда.

     Аркаша нехотя вошел в комнату. После речной свежести, после запаха леса и травы спертый воздух прокуренной комнаты, перегара и соленых огурцов показался особенно неприятным. За столом с нехитрой закуской и бутылками водки сидели его мать и – тот самый страшный дядя Саша!   Аркаше показалось, что по телу прошел разряд тока, пронизал всего – с головы до ног. Мать затушила в блюдце с кабачковой икрой окурок.

       - Поздоровайся! Это дядя Саша, наш скотник... Чего ты как неродной?

       - Здрасьте, - пролепетал Аркаша,  язык еле двигался во рту.

       - Здорово… Ну, Раиса, давай, объявляй сыну важную новость.

       - Ага… Сыночка, дядя Саша теперь будет жить с нами… Так что теперь у тебя появился папа.

       - А поскольку я теперь твой отец – ты у меня держись. Я возьмусь за твое воспитание! Во! Видал? – дядя Саша показал мальчику здоровенный кулак с синей татуировкой.

      Аркаша обомлел. Похоже, страшный сон начал сбываться…

       - Есть, поди, хочешь?

       - Хочу. Только в кухне нету ничего, - мрачно ответил мальчик, искоса наблюдая за страшным человеком – не прячет ли нож?

       -  Сань, а чо, картошки-то совсем не осталось? Всю съели, что  ли?

       - Дак по водочку-то хорошо закусь идет.

       Аркаша побрел прочь из комнаты.

       - Ты куда? – спросила мать.

       - Спать охота.

       Однако спать Аркаша не пошел. Напротив, выйдя из комнаты и поплотнее притворив дверь, он засуетился, принялся что-то лихорадочно искать,  нашел мамину  сумочку, достал оттуда кошелек, из кошелька – несколько сотенных, спрятал их в карман, в прихожей взял на руки кота.

     - Пока, Васька! Пока! Может, больше мы не увидимся…

     Потихоньку вышел из дома.

     Нерешительно постояв во дворе, он пересек огород, перемахнул через низенький заборчик на соседскую территорию. Пес Дружок узнал его, подошел, волоча тяжелую цепь, лизнул горячим языком руку.

     - Что, Дружок? Жарко тебе? Ничего, ночью попрохладнее станет.

     Мальчик робко постучал  в дверь соседнего дома. На вопрос, кто там, ответил:

      - Это я, теть Наташ.

     Его впустили в дом. Димкина мать, тетя Наташа, с удивлением смотрела на него.

       - Ты чего это - на ночь-то глядя?

       - Теть Наташ, можно мне у вас переночевать?

       - А что – мамка опять гуляет?

       - Ага, привела дядьку Сашку, ну, скотника, сказала, что он теперь с нами жить будет.

       - Ну?

       - Ну, а дядька Сашка злой, грозится...

       - Ну, грозится… Но ведь не тронул пока?

       - Да не хочу я, чтобы он с нами жил! – в сердцах воскликнул Аркаша.

       - Ну, что ж делать?.. Терпи.

       - Не хочу терпеть! И не буду!

       - А что  сделаешь-то?

       - Димка дома?

       - Дома, дома. Ты, поди, голодный?

       - Голодный.

       - Ну, пошли, накормлю.

       - Наталья, кто там? – раздался голос Димкиного отца.

       - Аркаша. У нас ночевать будет. А то Раиса опять гуляет.

       - Так, глядишь, у нас и поселится, - то ли пошутил, то ли посетовал Димкин отец. Аркаша в комок сжался, почувствовав упрек. Развернуться бы и пойти прочь. В конце концов, у него свой дом есть. Но уж больно кушать хотелось…

     После сытного ужина Аркаша выпил две кружки парного молока, и тетя Наташа заставила их с Димкой ложится спать, хотя Димка, довольный, что друг заночует у него, уже начал доставать свои мальчишечьи сокровища для веселой игры.

     Димкина кушетка была тесновата для двоих, а потому Аркаше постелили на полу. Но Дима из солидарности тоже улегся на пол.  А на полу даже еще и лучше – прохладно, и все предметы кажутся высокими, словно ты превратился в гнома.

     Совсем стемнело. Стало тихо-тихо, только с речки доносилось кваканье лягушек, да где-то вдалеке сонно лаяли собаки.

      - … Вот так-то, заявила, что он с нами жить будет!

      - Дак ведь он бандит!

      - Бандит…

      - Дак скажи ей!

      - Не поверит… Ему скажет. А он, как узнает – убьет.

      - Он-то убьет, это уж точно… Ну, и что ты теперь делать будешь?

      - Что-что… Убегу я…

      - Куда?

      - В какой-нибудь большой город…

      - В Новгород?

      - Не знаю… Не. Лучше в Питер. Он больше.

      - Здорово! А можно с тобой?

      - Тебе-то зачем? У тебя мамка хорошая… И папка… А у меня мамка пьет, да еще и дядьку Сашку в дом привела…  Нет, Димка, убегу я!

      - И я с тобой, -  прошептал Дима и уснул.

 

 

                                                 Глава 3.

 

     Аркаша проснулся от стука в дверь. Первые мгновения после сладкого утреннего сна он не понимал, где находится. Занималось великолепное июльское утро. В окно заглядывало солнце, из сада в приоткрытое окно доносился аромат каких-то невидимых цветов. Мальчик  потянулся, улыбнулся в предвкушении купания в речке, но голоса из сеней заставили его вздрогнуть. Сначала он услышал голос тети Наташи:

       - Кто там? Ты, Раиса?

       А затем голос матери.

       - Мой у тебя?

       - Здесь, здесь, не волнуйся. Спят они еще с моим Димкой.

       Аркаша все вспомнил, торопливо  оделся, распахнул окно, бесшумно вылез в огород  и побежал что есть мочи. Он бежал по то же самой песчаной улице, только в другую сторону – не к лесу и речке, а в сторону широкой пыльной дороги, по которой проносились машины в сторону больших городов. Несколько раз он, пугливо оглядываясь, сворачивал в переулки, как лисенок, заметающий следы. Но вот он миновал последний дом, миновал указатель с надписью «Камыши» - деревня осталась позади.

      Вокруг только бескрайние поля да лесополосы вдоль дороги, упирающейся в горизонт. Аркаша брел  усталый и голодный. Мимо на бешеной скорости проносились иномарки, чинно проезжали жигулята и москвичи. Услышав шум приближающейся машины, мальчик махал рукой, но они проезжали мимо. Наконец, возле него притормозил и остановился грузовик. Из кабины выглянул водитель.

     - Подвезти, что ли?

     - Подвезите, дяденька, сил нет идти.

     Водитель открыл дверь кабины, и Аркаша с трудом взобрался туда, так как кабина была расположена высоко.

      - Давно так идешь?

      - Давно. От самых Камышей. Никто подвезти не хотел. Спасибо, что взяли. Все ноги сбил.

      - Куда направляешься-то?

      - В Питер.

      - Ну, тогда считай, что тебе повезло: я прямиком до Питера еду. А то так бы и пришлось на попутках добираться.

       - Ничего, мы привычные.

       - В Питер-то к кому?

       - Я-то?.. К бабе Зине.

       - Странно… Как же родители тебя одного в такую даль отпустили? А?

       - Дяденька, я… они не знают, что я к бабушке поехал.

       - Сбежал, что ли? Так, получается?

       - Не… Сбежал, это когда никто из взрослых не знает. А у меня бабушка все знает. Она меня к себе пригласила.

       - Хм… Как звать-то тебя?

       - Аркадий.

       - Вот что, Аркадий, не умеешь ты врать… Не люблю я лезть в чужие дела, но вот что я тебе скажу: зря ты это затеял, лучше тебе домой вернуться.

       - Как же домой, дяденька? Дома мамка пьяная, дядька Сашка злой… Нет, не могу я домой! Не хочу!

      - Вот оно что! А ты думаешь, только дядя Саша злой, а другие все добрые? Злых людей в мире много.

      - А добрых еще больше!

      - Откуда ты знаешь?

      - Оттуда! Ну, вот вы – добрый. Подвезли меня. И еще много добрых людей мне встретится.

      - А злые что – не встретятся?

      - Ну, может, и встретятся… Только добро всегда побеждает зло!

     Помолчали.

      - Ты, может, голодный?

      - Нет.

      - Ел, что ли, недавно?

      - Нет, то есть да.

      - Тогда вот что, в бардачке возьми пакет, там найдешь, чем перекусить, и бутылка минералочки там есть.

      - Спасибо, я не хочу.

      - Ешь давай, а не то высажу. Кобениться он тут будет…

      Аркаша достал из бардачка пакет, в котором оказались  черный хлеб, огурец, помидор, помятые яйца. Он с аппетитом позавтракал и запил все это великолепие теплой минеральной водой, после чего жизнь ему показалась прекрасной и удивительной, а неведомые приключения манили и нисколько не страшили его.

       Жара и тряская дорога сморили мальчика. Водитель разбудил его, когда машина уже въехала в город.

       - Давай, Аркадий, просыпайся, почти приехали.

       - Это что – Питер?

       - Он самый. Ну, и где же живет твоя баба Зина? Куда тебя подкинуть?

       - Улица Ленина, дом двадцать, - выпалил Аркаша наугад. Он сообразил, что если улица Ленина есть в каждом поселке, то уж в городе точно. Так и есть - сработало:

       - Ленинский проспект?

       - Ага, проспект.

      Аркаша во все глаза смотрел на широкие улицы, громады домов. Он никогда еще не был в городе. Самое большое, что до сих пор доводилось видеть – районный центр.

      - Ну, вот и Ленинский начался. Вижу шестнадцатый дом. Стало быть, до твоей бабушки отсюда рукой подать. Выходи здесь, а то мне сворачивать надо.

      - Спасибо вам большое!

      Аркаша выпрыгнул  из кабины. Грузовик тронулся и вскоре исчез за поворотом. А мальчик побрел, куда глаза глядят.  Сначала он чувствовал себя неуверенно, ему казалось, что все обращают внимание на то, что он не местный. Но вскоре он убедился, что никому до него нет дела – в самом деле, идет по своим делам мальчишка в клетчатой рубашке, джинсах и кроссовках, с отросшими и выгоревшими за лето волосами. Такой же, как все ребята его возраста. Попробуй-ка догадайся, что он убежал из дома и украл у мамы деньги. Чтобы чувствовать себя более уверенно, Аркаша засунул руки в карманы широких джинсов, стал вышагивать вразвалочку.

      Все вокруг было ему интересно, на все он обращал внимание. Купил эскимо и больше часа смотрел на огромные фонтаны. Прокатился в трамвае, с гордостью заплатив кондуктору за проезд. Яркая желтая буква «М» привлекла внимание. «Ух ты, «Мак Дональдс»! Вспомнилась реклама, много раз виденная по телевизору: веселые детишки, толстенные бутерброды под таинственным, и оттого более вкусным названием «гамбургеры» и «чисбургеры», игрушки… Словом, рай для детей. Аркаша почувствовал, что изрядно проголодался, ощупал карман, в котором приятно хрустнули похищенные у матери сотки. Несмело он вошел  в кафе, но там было так людно, все толкались, сновали туда-сюда с подносами, бегали детишки, и никто ни на кого не обращал внимания. Аркаша взбодрился, пристроился в конец очереди, которая очень быстро рассосалась, и  очутился лицом к лицу с молоденькой улыбчивой продавщицей.

     - Чего тебе? – спросила она, ободряюще улыбаясь.

     - Мне два гамбургера, два чисбургера и два… молочных коктейля с шоколадом, - выпалил Аркаша, увидев над головой девушки красочную рекламу пенистого коктейля. Ему казалось, что он в состоянии съесть все, что только может предложить детям «Мак Дональдс».

     - Гарнир заказывать будешь?

     - А что можно?..

     - Картошку фри можно.

     - Давайте.

     - Большую порцию или маленькую?

     - Большую.

      Однако в душе  зашевелилось неприятное беспокойство – а вдруг денег не хватит?  Так и получилось – не хватило. Пришлось пожертвовать одним коктейлем.  Аркаша важно уселся за свободный столик, а перед ним на красном подносе красовались – богатство и роскошь – настоящий гамбургер и настоящий чисбургер. Совсем такие,  как по телевизору, который всегда показывает какую-то сказочную, далекую от Аркаши жизнь. Все показалось неправдоподобно вкусным, особенно картошка, Аркаша и не подозревал, что из такого привычного и простого овоща, как картошка, можно готовить такие необыкновенные лакомства. Потягивая через трубочку коктейль, он порадовался, что не заказал второй, такой густой и сладкий оказался этот напиток, что много не выпьешь.

     Выходя из «Мак Дональдса», Аркаша чувствовал себя хозяином жизни. Около подземного перехода его разжалобила своим несчастным и потерянным видом нищая старушка. Аркаше стало совестно, что старушка не может себе позволить такой роскошный обед, и он высыпал в ее кружечку оставшуюся мелочь.

     Было совсем поздно, но небо продолжало сиять голубизной, солнце повисло на горизонте, никак не решаясь закатиться, а народу на улицах не только не убавлялось, но даже становилось как будто еще больше. Аркаше весело было толкаться среди этой празднично настроенной толпы,  принимать участие в жизни большого города.

     И только когда ноги совсем отказались слушаться его, он забрел в какой-то парк, залез с ногами на скамейку, долго глядел в голубое небо и сам не заметил, как заснул.

 

                                                  Глава 4.

 

       Проснулся Аркаша от холода. Попытался натянуть на себя одеяло, но одеяла не было. «Это мамка окошко открыла, - шевельнулась сонная мысль. – Ну зачем же она открыла это окошко? Надо закрыть…» Но  сон никак не хотел уходить, и не было сил встать и закрыть окно.

     - Мам, закрой окно, холодно! – пробормотал Аркаша. И окончательно проснулся. Он вскочил, с удивлением огляделся по сторонам: занимался солнечный день, небо нежно голубело, ветерок лениво шевелил сочную листву парка. Мальчик вспомнил свой побег из дома, свои вчерашние похождения. А мог бы вчера опять целый день пробыть с Димкой на речке! Стало грустно…

      Однако грустить было особо некогда, срочно требовалось  чего-нибудь перекусить. Аркаша высыпал из кармана оставшуюся мелочь. Даже на мороженое не хватает. Эх, сейчас бы вчерашний роскошный обед! А ведь он даже не доел чисбургер… Ну почему он не захватил его  с собой! «Впредь буду запасливее», - решил Аркаша. Он медленно, сам не зная, куда,  побрел по дорожкам парка. Некоторое время любовался утками, плавающими в пруду. Пожалел, что у него нет хлеба, ведь это так весело – кормить уток!

     …  Аркаша сам не заметил, как  добрался  до площади Александра Невского. В этот момент как раз к старинным воротам Лавры подъехало несколько машин, из которых цыгане стали выгружать нищих калек - безногих, безруких, убогих, слепых. Их рассадили вдоль дорожки, которая вела к монастырю. Затем цыгане уехали. Люди, которые шли к Лавре,  проходя мимо нищих, бросали им мелочь. А нищие, завидев прохожих, крестились, вопили «Подайте ради Христа!», калеки трясли своими обрубками. Но как только прохожие удалялись, нищие успокаивались и принимались чинно беседовать друг с другом. Делать нечего – краснея от стыда, Аркаша тоже пристроился к нищим. Однако через некоторое время к нему подошел цыган.

      - Эй, ты чей, а? – спросил он недобро.

      - А вам-то что?

      - А то! По какому праву ты тут попрошайничаешь?

      - А эти по какому праву?

      - Эти наши, законные. А ты чей?

      - Да ничей я! Я сам по себе!

      - Тогда давай отсюда! Давай, давай, а то милицию позову, тебя и отправят в колонию.

      - За что? Что я сделал?

      - Там разберутся, за что! Давай, давай, мотай отсюдава!

      - Это не честно! Им, значит, можно просить, а мне нельзя?

      - Давай, вали! – цыган грубо толкнул Аркашу.

      - Не трогайте меня! Вы не имеете права! – закричал до слез обиженный такой несправедливостью мальчик.

     В этот момент мимо проходил молодой священник, высокий, худой, черная ряса висела на его слегка сутулых плечах, как на вешалке. Он выглядел отрешенно и совершенно не вписывался в суету, царившую около Лавры,  суету  калек, вымаливающих копейки, суету   туристов, спешащих запечатлеть на пленку задумчивые и строгие линии храмов, печальные кресты могил, и брезгливо отворачивающихся от нищих… Заметив, как цыган  толкает Аркашу, он поспешно подошел и, глядя на цыгана сверху вниз с высоты своего высокого роста, мягко, но строго сказал:

     - Разве можно так обращаться с ребенком?..

     - А пусть уматывает отсюдава! – грубил цыган.

     Священник положил руку на плечо Аркаше:

     - Пойдем, ну его!.. За что он тебя?

     - Я к нищим пристроился. Думал, подадут что-нибудь. Есть сильно хочется.

     - А дома тебя что – не кормят?

     Аркаша помолчал, разглядывая лицо незнакомца. У священника были такие же голубые глаза, как у него, а черты лица – как у святых на иконах, тонике и строгие. Проникнувшись доверием к священнику, мальчик таинственно прошептал:

     - Я, батюшка, из дома-то ушел…

     - Сильно плохо было?

     - Сильно.

     - А что – голодному лучше?

     - Да и дома  есть нечего было… Нет, лучше так, чем дома!

     - Тебя как зовут-то?

     - Аркадий.

     - А меня – отец Арсений… Ну, вот что, Аркадий, пойдем, позавтракаешь со мной.

     - У меня денег нет.

     - Ладно, ладно, я тебя приглашаю.

      Отец Арсений  и Аркаша зашли в монастырское кафе.

       - Что тебе взять?

       - Не знаю…

       - Ну, пироги с капустой любишь?

       - А то!

       - Тогда возьмем по тарелке борща и по два пирога с капустой.

     Отец Арсений и Аркаша уселись за свободным столиком. За завтраком священник продолжал расспросы:

      - Так чего ты из дому-то удрал? Откуда ты вообще? Местный?

      - Не-а… Из Камышей я… А убежал, потому что мамка дядьку Сашку привела. А я его боюсь! Он за убийство сидел! У него разбойничий притон, я сам видел! Он меня бить будет, он сам сказал! Или совсем убьет!

     - Да ну, что ты!

     - А что? Зачем я ему? Если я и мамке не нужен. Я ей только пить мешаю. Я ей все время говорю – не пей, а она все равно пьет. Пропащая она.

     - Как это – пропащая?

     - Не знаю… Это тетя Наташа так говорит, соседка.

     - Запомни, Аркадий, ни о ком нельзя так говорить. Тем более о матери.  Любой человек может исправиться, пока живет… Что ты дальше-то делать  собираешься?

     - А! Не знаю…

     - Ну, вот завтраком я тебя накормил, а обедать где будешь?

     Аркаша пожал плечами.

     - До обеда еще дожить надо! – важно изрек он. – А за завтрак  - спасибо вам!

   Когда вышли на улицу, священник внимательно посмотрел Аркаше в глаза и серьезно сказал:

    - Вот что, Аркадий, у меня здесь дела. Но я хочу, чтобы ты меня дождался. Хорошо?

    - Зачем?

    - Будем думать, что с тобой дальше делать. Дождешься?

    - Дождусь.

    - Ну и хорошо! А я постараюсь побыстрей.

      Отец Арсений поспешно направился  по направлению к монастырю. Но, как только он скрылся из виду, Аркаша быстро пошел прочь, бормоча про себя:

      - Решать он будет… Не его дело! Тоже мне, благодетель нашелся.

     На площади Александра Невского Аркаша заметил  метро, зашел и пронаблюдал, как люди или кидали в щель кругляшки, или прикладывали к кружку карточки, и тогда турникет пропускал их.  Поскольку у него не было денег ни на жетон, ни тем более на карточку, а прокатиться на метро хотелось, Аркаша улучил момент, когда женщина в будочке чем-то отвлеклась, и ловко проскользнул под турникетом. Запрыгнул  на эскалатор и плавно поплыл вниз, под землю. На платформе толпился народ, никто ни на кого не обращал внимание. Аркаша придал себе деловой вид – может, он тут тоже по делам, кому какое дело. Вдруг в темном туннеле загрохотало, замелькали огни, и на перрон вылетел поезд. Толпа буквально занесла Аркашу в вагон, двери закрылись, поезд тронулся, стал набирать ход, в окне быстро замелькали люди, колонны, и состав с грохотом нырнул в подземный туннель. Это было так захватывающе здорово, что Аркаша никак не мог понять, как люди, вместо того, чтобы наслаждаться этим бешеным движением и торжествующим шумом, лениво дремлют, или читают книги.

       Но вскоре езда утомила Аркашу, опять же в окошках ничего, кроме темноты, так что и посмотреть не на что.  Он вышел из вагона на незнакомой станции, впрочем, все в этом огромном, равнодушном городе, было незнакомым и чужим. Эскалатор вывез его на поверхность земли.  Возле станции метро теснилось множество ларьков, гремела музыка, суетился народ, в воздухе смешивался пряный запах шавермы и аромат цветов. Пройдя немного, возле свалки, прямо на асфальте, горе-путешественник заметил компанию таких же беспризорных мальчишек, как и он сам. Об этом нетрудно было догадаться по их пыльной одежде, джинсам таким грязным, что они утеряли свой природный цвет, по разбитой и рваной обуви. Да и лица у ребят были не особо чистые, но зато загорелые от постоянного пребывания на воздухе. Они о чем-то беседовали, хохотали громко и развязно, некоторые курили, и вид у них был независимый и бесшабашный. Набравшись храбрости, Аркаша подошел к ним и завел разговор:

      - Привет, пацаны, вы откуда?

      - А ты откуда?

      - Я из Камышей.

      - Откуда-откуда? Из Камышей? Ладно, хоть не из конопли!

      Взрыв хохота.

       - Тебя как звать?

       - Аркаша.

       - В Питере давно?

       - Со вчерашнего дня.

       - Как добирался?

       - На попутке.

       - Голодный?

       - Не, меня священник какой-то накормил. А сначала голодный был. Хотел к нищим пристроиться, думал, может, подадут что-нибудь. А главный ихний, цыган, что ли, меня прогнал.

      - Правильно. Здесь так просто просить нельзя. Все места поделены. Где монастырь, там, правильно, цыгане хозяева. Они нищих на машинах привозят, - обстоятельно разъяснил черноглазый мальчишка.

      - Да, я видел.

      - У них, у монастырских, сейчас беременная есть, брюхо - во! Вот ей хорошо подают, сам видел. Особенно иностранцы, - запищал какой-то худенький подросток.

     - Тоже дело: сегодня беременная, завтра с ребенком просить будет – вообще озолотятся. Детский бизнес – самый прибыльный, - кивнул черноглазый.

     - У нас тоже Галька есть с Юрчиком, - вступил в разговор еще один.

     - Юрчик уже большой, еле-еле в коляске помещается. Уже не так трогательно. Когда с грудниками – лучше подают. Да и Галька толстая. Глядя на нее, не поверят, что от голода помирает… Ладно, Аркашка, присоединяйся. Только, чур, кормить тебя задаром никто не станет. Тоже зарабатывай!

      - А как?

      - Ну, как… Кто как может, а только учить тебя никто не будет. Здесь тебе не гимназия. Каждый сам за себя.

      Он посмотрел на Аркашу внимательными черными глазами и вдруг предложил:

      - А пошли, покажу… Кстати, давай знакомиться. Меня Серега зовут.

     Пока шли мимо ларьков, Аркаша исподволь присматривался к своему покровителю: Серега на вид был года на два постарше его, коренастый, черноволосый и черноглазый, загорелый, со спокойным и уверенным выражением лица. На нем была выцветшая рубаха без пуговиц, запыленные джинсы с изорвавшейся бахромой, драные кеды.  По всему было видно, что он из дома убежал давно. Около одного из ларьков Серега остановился,  указал на мужчину, катящего тележку.

    - Видишь мужика с тележкой? Это из наших – Колян. Он больше всех приносит, потому что работа постоянная. Грузчиком он у хачиков. Раз он меня шавермой угостил.  Не ел? Вкусная… Эй, Колян!

     Крупный мужчина лет тридцати пяти с длинными светлыми волосами, собранными в хвост и с щетиной на круглом, улыбчивом лице, подкатил к мальчишкам свою тачку.

       - Знакомься – это Аркашка, новенький, с нами будет жить.

       - Ну, с нами, так с нами. В тесноте – да не в обиде. Здорово, Аркашка!

       - Здрасьте…

     Колян, насвистывая, покатил тачку дальше.

     - Слушай, Серега, а он, Колян этот, когда пьяный, не дерется?

     - Не-е! Хороший мужик, спокойный, из интеллигентов.  Все на свете знает! А ты почему спросил?

      - Так – здоровый сильно. Такой, если напьется, так поддать может…

      - Не! У нас все спокойные.

      Серега повел  Аркашу к выходу из метро. Не обращая внимания на выходящих, они проскользнули внутрь, на выходе с эскалатора стояла полная женщина несчастного вида с коляской.

    - Это тоже из наших - Галька с Юрчиком. Только Юрчику надоедает целый день на одном месте стоять, так она с ним по вагонам ходит.

     Подошли к Гале.

     - Как дела? – степенно обратился к ней Серега. - Много насобирала?

     - Прям… Щас в вагонах посвободнее будет, по вагонам пойдем. А пока Юрка спит, думаю, постою. Успею еще находиться… - Увидев хорошо одетую ухоженную даму с тремя детьми, Галька жалостно завопила: -  Красавица вы моя милая! Дай бог здоровья вашим деточкам! А у меня муж погиб в автокатастрофе, одна я осталась, а у сыночка рак, если денег не соберу – помрет кровиночка моя! А как мне собрать, когда на еду и то не хватает! Подайте, красавица моя, сколько можете, чтобы ваших деток такая участь миновала!

      Дама вздрогнула и поспешно подала Гале сотенную.

     - Спасибо, дай вам бог здоровья!.. – Галя долго кланялась вслед даме, затем повернула к мальчикам полное смешливое лицо. – Видали? Сотка! Такое редко бывает. Да я уже поняла – когда стоишь, как пень, все глаза спрячут и мимо прошмыгнуть норовят. А когда вот так, как сейчас, наметишь какую-нибудь, да особенно с дитями, обратишься, вот тогда не подать как-то неудобно.

    - А это Аркаша, новенький, с нами жить будет.

    -  Учись, Аркаша, деньги зарабатывать! Ладно, пацаны, почапала я по вагонам…

     Серега и Аркаша вышли из метро, спустились в подземный переход. На лестнице сидел безногий нищий с кепкой, в которой сиротливо лежало несколько медяков.

     - Дядь Вов, это Аркашка, новенький, с нами жить будет.

     Дядя Вова проворчал, пожевывая папиросу:

     - Всех у себя не соберешь… На шею сядет. Как он зарабатывать будет? Не калека, жалости не вызывает. А воровать, конечно, не умеет. По лицу видать – рожа больно честная. Откуда он?

     - Из деревни.

     - Тем более.

     - Не боись, жрать захочет – заработает. Все сначала зарабатывать не умели… Пойдем, Аркашка, дальше. Там,  на углу баба Шура стоит, ради Христа просит.

     Мальчики дошли до угла. Там ветхая старушка, закутанная в черное, сидела на коленях, униженно кланяясь прохожим и мелко крестясь. На черном платке, расстеленном на земле, стояла иконка.

     - А ты как зарабатываешь? – спросил Аркаша.

     - Я-то? А вот смотри.

     Серега опытным взглядом выхватил из толпы женщину с добродушным лицом, подошел к ней.

    - Тетенька, подайте чего-нибудь, я покушать хочу! Родители у меня в автокатастрофе погибли, а у бабушки деньги кончились.

     Женщина засуетилась, заохала, достала кошелек.

    - Вот, возьми, - протянула ему три сотенных, - да бабушке не забудь поесть купить… Бедный ребенок!

     - Спасибо, тетенька! Дай вам бог здоровья!.. - Видал? То-то!

     - Здорово! Дай-ка, я тоже попробую.

    Аркаша подошел к идущей мимо женщине. Засеменил рядом, канюча:

     - Тетенька, подайте, я поесть себе куплю… Мамка с папкой…

     Однако прохожая резко оборвала его:

     - Ах ты, попрошайка! Не стыдно? Да я сейчас тебя в милицию сдам!

     Аркаша отпрянул. Вернулся к Сереге.

     - Ага, получил? Слушай, ошибка номер раз: такая никогда не подаст.

     - Почему?

     - Рожа слишком сытая.

     - Дак разве это плохо? Сытая, значит, богатая.

     - Богатые, как правило, жадные и равнодушные. Редко подают. Проверено. Просить надо у простых людей. Простые жалостливые, знают, что такое – нуждаться. Ну, да ничего, со временем научишься определять, к кому можно подойти, а к кому нельзя… А ошибка номер два: просишь не сильно жалобно. Актер из тебя никакой… Ладно, пошли домой.

    - А где вы живете?

    - Увидишь… Да ты не переживай – мы хорошо живем! В школу не ходим, предки нами не командуют – свобода полная! Мы и в баню ходим иногда, в общем, весело.

 

                                                       Глава 5.

 

        Домом бродяги называли  бетонный павильон с земляным полом и дощатыми скамьями. Днем здесь торговали секонд-хендом, на скамьях раскладывали груды чьих-то обносков продавцы. Перед входом выставляли «шалаш» с рекламой – на желтом фоне красовалась в обносках кривоногая ворона. Что хотел сказать  этим рисунком художник? Что покупатели секонд-хенда  похожи на ворону?  Вечером павильон  становился прибежищем бомжей. Скамьи, которые днем служили прилавками, вечером становились обеденными столами. А ночью – постелями. Ранним утром обитатели павильона выходили на поиски пропитания.

      Но сейчас, вечером, вся компания оказалась в сборе. На земляном полу, потрескивая, горел костер. Аркаша с любопытством вглядывался в лица людей, к которым забросила его судьба. Шепотом спросил у Сереги:

      - А ваши вот эти – откуда они?

      - Да кто откуда. Все бомжи… Бабки Шуркину квартиру дети продали. Хотели бизнес открыть. Прогорели. Обычное дело! А к себе не пускают – сами все в однокомнатной ютятся… Дядю Вову черные маклеры обманули.

    - А кто это?

    - Не знаю – козлы какие-то. Он хотел квартиру в городе продать, домик в деревне купить, а на остаток жить-поживать. Вместо домика в деревне то ли сарай какой-то оказался, то ли вообще ничего – не знаю. А сам дядя Вова проверить-то не мог – он же безногий. Обманули! Ладно, хоть живой остался. Говорят, эти черные маклеры несколько инвалидов из-за квартир вообще убили.

   - Ну, а Галя?

   - Галя детдомовская. Из детдома выпустили, когда выросла, а жить негде… Колян вот квартиру продал – хотел свое дело открыть. Дело прогорело, теперь он без квартиры.

     Тут в ночлежке появился еще один постоялец – высокий статный старик с окладистой седой бородой. Одет он был в широкие штаны и  длинный пиджак неопределенного цвета с опрятными заплатами на локтях. На голове у него красовалась шляпа с мягкими полями. Шествовал старик важно, на его благообразном лице застыло выражение философского спокойствия.  За ним – степенно, под стать хозяину – шествовали две собаки. Одна дворняжка, таких называют «шариками» - крупная, белая с черными пятнами, черными висячими ушами,  загнутым пушистым хвостом. Другая – крупный королевский пудель, если, конечно, можно так гордо назвать бездомную собаку с грязной, свалявшейся курчавой шерстью.

    - А этот, с белой бородой,  кто?

    - Этот, с собаками? Дед Иван. Он бутылки собирает. Потом сдает. Или по помойкам шарится… Мало приносит…  У него сын квартиру пропил, тоже бомжевал с нами, только погиб  - машина сбила… А вон, видишь, зашел? – На пороге появился коренастый черноволосый мужчина с интеллигентным лицом. - В очках такой… Это Эдик. Он тут крутой самый. Дизайнером работает. Больше всех приносит…

     - А чего он тогда здесь живет, квартиру не снимет?

     - Ему платят мало. Пользуются тем, что без паспорта.

     - А почему он без паспорта?

     - Так у него гражданства российского  нет. Ну, значит, паспорт российский получить не может. Вот и живет без паспорта.

     - А какое же у него гражданство? Он же русский с виду!

     - Понятное дело, русский! Только он из Киргизии. Потому и гражданства нету.  

Он до нас в офисе жил. А потом его выгнали оттуда. Вот он с вещами своими к нам и пришел. А вещи-то – одни книги. И все Кастанеда.

     - А кто это?

     - Эдик говорит, что это что-то вроде колдуна.

     - А ты сам откуда? Как сюда попал?

     - Я-то? Как и ты – на попутках. Только я из-под Питера. Саблино – слыхал?

     - Нет.

     - А я оттуда. Здесь уже год живу.

     - А другие пацаны?

     - Да тоже: Дениска из Выборга, Сема – не помню откуда.

     В это время Колян, который, очевидно, был здесь за старшего, провозгласил:

     - Ну, господа, выкладывай, кто что заработал! – он бросил на стол деньги. - Двести! Кто больше?

     - Сто двадцать!

     - Пятьдесят.

     - Двадцать…

     Дядя Вова высыпал мелочь:

     - Сто восемьдесят, кажись…

     - Пятьдесят, - ухмыльнулся в бороду дед Иван.

     - Ну, дед, это только твоим собакам, - заметил Колян.

     - Ну, на собак, так на собак. Мне, старому, ничего уже не нужно.

     - Ладно, прокормим. И тебя, и собак твоих.

     - Триста сорок, - баба Шура извлекла деньги откуда-то из складок одежды.

     - Ого, баб Шура, ты у нас богачка, - улыбнулся Колян.

     - Точно, новая русская, -  вторил дядя Вова завистливо,  так как ему обычно подавали меньше. Баба Шура не растерялась:

     - Это потому, что Христа ради прошу, и икона Божьей матери мне помогает, а ты тычешь людям свои обрубки. Кому охота тебя жалеть? Себя все жалеют. А при имени бога совестятся. В библии же написано – я хотел есть, а вы меня не покормили, я был раздет, а вы меня не одели.

     - Хочешь сказать, что они тебе подают, потому что думают, что ты – Христос переодетый?

     - Богохульствуй, богохульствуй, мне-то что? Тебе хуже.

     Тут вмешался Эдик:

     - А вот и мои – восемь тысяч. Сегодня зарплату дали. Это на месяц.

     - Ура!

     - Гуляем! Сказал студент и купил булочку… - подытожил Колян. - Пошли, Эдька, за хавчиком.

     Колян и Эдик ушли. Вернулись с пакетами.

    - Ну, прошу всех к столу! – по-хозяйски распорядился Колян. - Детям даже вот – мороженое купили. Давайте, женщины, хозяйничайте.

     Галя и баба Шура стали разбирать пакеты.

     Во время ужина дядя Вова, недобро косясь на Аркашу, который с аппетитом уплетал пирожки, сказал своим ворчливым голосом:

    - А  новенький-то зарабатывать не научился, а жрать умеет, да еще как! Сейчас, так уж и быть, мы тебя покормим, а вообще надо и для тебя что-нибудь придумать.

   - А мы ему твой костыль отдадим, пускай калекой прикинется, - предложил Колян. -  Для начала, а там посмотрим. Как тебя, Аркаша? Ты вот что – воровством не балуйся. Заберут в ментовку, никто тебя выручать не будет. Понял?

  - Понял.

   Пока взрослые ели и особенно  выпивали, ребята, насытившись, стали укладываться спать на лавках, откуда-то были извлечены пыльные, рваные одеяла.

    Уже засыпая, Аркаша слышал разговор Коляна и Эдика:

     - Сейчас фильм в кинотеатрах идет, - говорил Колян. - «В поисках рая» называется… Я немного читал про него. Там о том, что люди ищут рай, да только поиски рая нередко их в ад приводят. Мы с тобой обязательно должны посмотреть этот фильм. Там такая философия прет… Вот давай с этой твоей получки и сгоняем.

      - Рай, говоришь, ищут?.. – Эдик выдохнул струю синего дыма. - Ну,  хотя бы что-то ищут. А мы с тобой что  ищем? Ради чего живем?

      - Раз бог не прибирает, значит, для чего-то мы тут нужны.

      - Н-да, вот так посмотришь, в результате какой-нибудь авиакатастрофы гибнут счастливые люди. У которых и семья, и дом, и деньги, ну, раз на курорты летают… Дети гибнут… Которым жить да жить. А мы – несчастные, бездомные, нищие – живем…

      - Ну, в чем ты несчастен? – возразил Колян. - Все у тебя есть – работа хорошая, по душе, деньги, пища каждый день. Даже вот – водочка у нас с тобой сегодня.

      - Ты – легкий человек. Я – не такой, как ты. Я все думаю - почему так? Мне сорок лет, высшее образование, я хороший специалист… И – бомж! Почему? Как так получилось? На каком этапе жизни что-то не так сделал?

     - Сократ был философ. След в вечности оставил. А жил, как мы. Даже хуже – в бочке. Ты бога-то не гневи. Я читал где-то, что жить надо, довольствуясь тем, что у тебя есть. Не искать рая, а уже сейчас жить так, как будто ты – в раю. Иначе бог тебя накажет – лишит и того, что есть.

     - У меня ничего нет. Или, может, он лишит меня моих книжек Кастанеды?

     - Как это – ничего нет? А здоровье? А работа? Вот представь, не дай бог, несчастный случай, и ты лишился ног. Как дядя Вова. Что тогда запоешь?

     - Да. Ты прав, наверно. Лучше голову себе не забивать всякими такими мыслями.

     Аркаша не дослушал, чем закончился спор двух бродяг и уснул.

  

 

 

 

                                                Глава 6.

 

      Солнечный луч, проникнув в ночлежку сквозь какую-то щель, пощекотал закрытые глаза и теплой ладошкой приник к щеке. Аркаша  проснулся  в замечательном настроении. Ему снился прекрасный сон – речка, солнце, Димка, и еще снилось, будто поймали они на удочку небывалое количество карасиков. В довершение счастья попросить бы у мамы блинов…

      - Мам… Мам, ты дома?

      - Мальчик маленький – к мамочке захотел! – захихикал кто-то.

     Аркаша резко открыл глава. На своей скамье он увидел Сему, который уплетал бутерброд. Сразу все вспомнилось – и побег, и ночлежка, и вчерашний ужин. Радость испарилась так же моментально, как и сон.

      - Проснулся? – Колян против обыкновения выглядел хмурым, может, потому, что вчера перебрал водочки. Аркаша знал по своей маме – на утро после очередной гулянки она была злая, вся какая-то смурная, вот как Колян сегодня. - Вставай! Сегодня твой первый рабочий день. Бери костыль и – вперед!

     Он сунул Аркаше костыль дяди Вовы.

    - Куда? – с готовностью откликнулся Аркаша, закидывая костыль на плечо, как ружье.

    - Щас отведем, покажем.

    За мальчика вступилась Галя.

   - Пусть сначала поест ребенок… Поешь, Аркаша. А то стоять-то долго придется.

     Через час Аркаша уже стоял  в живописно рваной одежде, с костылем, на многолюдной улице с красивым названием Невский. Мимо него нескончаемым потоком шли люди. Смеющаяся беззаботная молодежь проходила мимо, даже не взглянув в его сторону. Хорошо одетые взрослые, озабоченно хмурясь,  проходили  мимо, как бы не замечая его. Но Аркаша видел, что замечают, но им как будто неловко перед ним. Пожилые женщины окидывали его сочувственным взглядом, одна старушка даже попыталась заговорить с ним. Но он смутился, не зная, что отвечать. Старушка смотрела на него так жалостно, даже глаза у нее увлажнились, врать ей не хотелось. Аркаша покраснел и молчал. Старушка повздыхала, вынула старенький кошелек, достала оттуда смятую десятку и, причитая, отошла. Много проходило и иностранцев. Они осматривали его, словно он был диковинный зверек в клетке. Впрочем, подавали неохотно. За два часа нудного стояния его пластиковый стаканчик только на одну треть был заполнен мелочью.

«Стыдоба-то какая, - думал Аркаша, пряча взгляд. – Выставился, как на витрине… А что делать? Как мамка говорит – назвался груздем… Как же меня достало – вот так стоять!» Новоиспеченный «инвалид» изнывал, переминаясь с ноги на костыль и обратно, как вдруг  почувствовал чей-то внимательный взгляд. Он обернулся. Неподалеку от него стоял хорошо одетый мальчик с аккуратной стрижкой, такой чистенький и с таким молочно-белым личиком, что походил на девочку, стоял и с брезгливой усмешкой смотрел на него. Аркаша вмиг оценил и его отутюженные джинсы с невообразимым количеством кармашков, замочков и ярких нашивок, и его ослепительно новые кроссовки, и щеголеватую курточку, и ему мучительно стыдно стало своих лохмотьев. Поняв, что замечен, мальчик окликнул Аркашу:

       - Эй ты, нищий!

       - Сам ты нищий! – угрюмо огрызнулся Аркаша.

       - А кто ты есть – раз милостыню просишь? Самый настоящий нищий и есть, - насмешливо возразил незнакомец.

       - А тебе что за дело?

       - Да так… У тебя правда нога сломана?

       - Правда.

       - А какая – правая или левая?

        - Ну, правая, так что?

        - Нет, ты покажи - какая? – глумился мальчишка.

        - Вот эта.

        - А это левая, - прыснул мальчишка.

        - Ну, значит, левая. Чего пристал-то?

        - А то! Притворяешься ты, вот что! Притворяешься, притворяешься!

      Нахальный мальчишка прыгал перед Аркашей, высовывал язык, оттягивал уши, словом, измывался, как мог.

        - Слышь, ты! Уйди! А то как дам!

        - Не дашь – у тебя нога сломана. Ты меня не догонишь.

        - Ах, не догоню!

        - Не догонишь, не догонишь! Калека несчастная!

       Разозлившись не на шутку, Аркаша замахнулся костылем и бросился на обидчика. Тот резво помчался от него, но Аркаша бегал быстрее и, конечно, догнал бы его, если бы вредный незнакомец не заскочил в черную блестящую машину. Почти в тот же миг машина тронулась с места. Оконное стекло опустилось, оттуда высунулась смеющаяся рожица мальчишки с высунутым языком. Аркаше только и осталось бессильно потрясать костылем вслед удаляющейся машине.

       - Ну, погоди же! Только попадись мне! – крикнул он.

 

                                                 Глава 7.

 

      - Значит, нищий калека из тебя не получился? - Вздохнул Колян, выслушав рассказ Аркаши.

      - Ну не могу я, дядь Коль! И без того стыдно было, а как этот пацан обхамил по-всякому, так прямо невмоготу стало.

      -  Ну, прям беда с тобой! Что ты делать-то будешь?

      - Хоть что, дядь Коль! Мы, деревенские, работы не боимся.

      - Ты вообще умеешь хоть что-нибудь?

      - А то! Я… я корову доил, когда мамка пьяная была. Я копать умею, картошку сажать, в огороде работать, полоть… Я как посажу морковку, у меня она такая здоровая, не то что на мамкиной грядке. Мамка говорила, что у меня рука счастливая.

     - Вот беда! Где ж мы здесь, в городе, корову для тебя найдем?

     - Я говорил, толку от него не будет, - заворчал дядя Вова. – Мало того, что просить не умеет, так еще и чистоплюистый попался, стыдно ему, видите ли. Прям антилигент, не скажешь, что из деревни.

     - Может, на дачу его к кому устроить? – вмешалась баба Шура. – А что? Развесим объявление, что, мол, мальчишка, аккуратный, работящий, в помощь на даче.

     - Навряд ли, - возразил Колян. – Кто ж беспризорника на дачу возьмет? Ну, а ты что скажешь? Что ты еще делать-то умеешь, кроме как корову доить и грядки копать?

     - Я?... Не знаю… - совсем растерялся Аркаша. Ему было до слез совестно, что он ничем не может быть полезен, а сидеть на шее у этих людей не хотелось, да и зачем им лишний рот? Им бы себя прокормить. И так страшно ему стало – оттого, что прогонят, а идти некуда. И тут он вспомнил еще одно свое умение. - Я петь умею! Только не знаю, пригодится это – или нет.

   - Ну-ка спой, - кивнул Колян.

      Аркаша запел песню, которую они так часто пели вдвоем с мамой, когда она еще не была «пропащая», когда после работ в огороде  они садились на теплое, нагретое за день крылечко и, глядя в бескрайнюю даль на торжественно уходящее светило, в два голоса затягивали: «Ой, то не вечер…».

     Вспомнив родные Камыши, маму, Аркаша пел с особенным чувством. Когда он замолчал, в ночлежке повисла тишина. Дядя Вова скручивал самокрутку, низко склонившись, и лицо у него было не желчное, как обычно, а несчастное и растроганное. Дед Иван смотрел торжественно, словно Аркаша пел не казацкую песню, а гимн. Мальчишки притихли на лавке. Галя качала на руках Юрчика, глядя куда-то невидящим взглядом и шептала: «То не вечер…», то ли напевала, то ли думала о чем-то своем. Первой тишину нарушила баба Шура:

       - Господи, как хорошо-то! За душу берет… А еще какие ты песни знаешь, крошечка?

       - Много знаю. И песни, и романсы. У нас в Камышах все поют. И мамка поет. И когда выпьет, и трезвая… Особенно я любил, когда трезвая. Бывало, сядем вечером на крылечко. Мамка обнимет меня и говорит: «Давай споем, что ли…» И поем с ней. Хорошо! Вдали коровы мычат, домой идут…

     - Домой, поди, к мамке хочешь? – сочувственно спросила Галя.

     Аркаша задумался на миг, затем нахмурился, тряхнул головой:

     - Не хочу! Она дядьку Сашку привела! Все! Кончились песни.

     - А мама твоя чем занимается – работает? – допытывалась Галя.

     - Дояркой. Она встает каждый день в четыре утра. Сначала корову подоит, потом на ферму идет. Ферма далеко – пять километров. Летом еще ничего, а зимой – и темно, и холодно. Да и страшно. Я бы ни за что не пошел!

      - Сколь платят-то ей на ферме?

      - Четыреста.

      - Как? В месяц?

      - Да.

      - Ха! Как же вы живете?

      - У нас хозяйство свое – корова, куры. Порося выращиваем, потом продаем. За него хорошо платят. Так и живем… Все так живут. Мамка хотя бы работает. А многие не работают – негде.

      - Как же они живут?

      - Хозяйство держат, еще ульи. К нам все время покупатели приезжают. Наш мед хороший. Места-то в Камышах какие – цветов много, разнотравье. Мед у нас вкусный.

      - Чем же люди у вас занимаются?

      - Как чем? Пьют! А что еще делать?

      - Поняла, Галина? – хохотнул Колян. - Так что мы еще и ничего живем. А с тобой, Аркадий, я придумал, что мы делать будем. Мы тебя поставим в таком месте, где иностранцы ходят. Нарядим как-нибудь по-русски. И пой себе на здоровье. Петь-то любишь?

      - Петь? Люблю!

      На другой день Колян привел Аркашу к такому красивому храму – с грустным и тревожным названием Спас на крови – что поначалу Аркаша только рот открыл, рассматривая изыски архитектуры этого величественного, изящного и, в то же время, такого русского творения. Отведя взгляд, он, встрепенувшись, придирчиво осмотрел свой наряд: красная рубаха с золотым орнаментом, подпоясанная золотым кушаком, красные шаровары – «казацкие», вправленные в сапоги. Ну, сапоги, правда, с чужой ноги и ношенные, но это мелочи по сравнению с великолепием остального наряда.  Этот красивый костюм был где-то раздобыт Эдиком, который в представлении Аркаши, был настоящим богачом – еще бы! Он имел постоянную работу, которая называлась таинственно и солидно – дизайнер. Единственный предмет гардероба, который вызвал споры, была буденовка с красной звездой.  Буденовка привела Аркашу в восторг – он видел такую в кино.  Колян  отнесся к ней с сомнением.

    - А это зачем? У него же русский костюм. При чем здесь буденовка?

    - Он для кого будет петь? Для иностранцев? – возразил Эдик. – А иностранцам наплевать на то, что это – из разных эпох. Для них и то, и это – русское. Колорит, понимаешь?

      Итак, сделав вывод, что он достаточно хорош для того, чтобы петь в таком красивом месте, Аркаша торжественно выпрямился и – запел так хорошо, как только мог. Не мог он петь плохо в таком святом месте. Люди, праздно прогуливающиеся неподалеку, стали подходить, останавливаться. Скоро вокруг него образовалась толпа. Когда Аркаша замолчал и важно поклонился, почтенная публика стала щедро бросать деньги в фуражку, лежащую на земле, причем в фуражку летела как мелочь, так и крупные купюры, и даже доллары.

      Вечерело. Аркаша изрядно устал, ноги подкашивались, в горле пересохло, но настроение было такое приподнятое, радостное, что хотелось петь. Что он, собственно, и делал. Откуда-то незаметно вынырнул  Колян.

       - К тебе прямо не подступиться – народу-то вокруг тебя… А я не хотел, чтобы меня в моих лохмотьях возле тебя видели… Ну, что, надорвал горло-то – весь день песни орать?

       - Не! Мамка говорит, что у меня горло луженое. Пить вот только охота.

       - Луженое – это хорошо… На вот, попей, я на минералку ради тебя разорился. Думаю, надо твое драгоценное горло беречь. Смачивать вовремя.  А  насобирал-то сколько? Окупится моя минералка?

     Колян заглянул в фуражку, где сиротливо лежало несколько монет.

      - Как, это все?

      - Как бы не так! Остальное я в карман засунул. А то  уже какой-то пацан норовил у меня из-под носа деньги выхватить.

      - О! Это только гляди! Зазеваешься – вмиг объегорят. Ну? Где улов?

      Аркаша с торжествующим видом стал доставать из карманов смятые бумажки, рубли и доллары.

      - Во!

     Колян даже присвистнул:

     - Ух ты! – Поспешно забрал деньги, воровато оглядываясь, положил к себе в карман. –  Ладно, пошли. Дома пересчитаем, а то как бы кто… Во всяком случае, на ужин ты сегодня себе заработал. Голодный поди?

     - А то! Правда, Галя мне с собой в рюкзак бутерброды положила и бутылку воды. Но я давно все съел.

     - Идем!

 

                                                        Глава 8.

 

       Нищие были в сборе, когда в ночлежку вошли Колян и Аркаша.

        - А вот и наш Шаляпин. Галина, корми! Заслужил, - громко провозгласил Колян.

        - И то дело – заморил ребенка, - проворчала Галя, доставая что-то на стол.     

       Колян принялся горстями доставать из кармана деньги и выкладывать их на стол. Нищие потянулись к столу, как завороженные. Глаза их возбужденно горели.

        - Ух ты, доллары, - с уважением заметил Сема.

     Колян начал громко пересчитывать.

       - Десять, пятьдесят, сто… Это что? Десять долларов… Двадцать… Ух ты! Итого… Полторы тыщи! За день! Браво!

     Нищие зааплодировали.

     - Я ж говорил тебе, Аркашка, научишься зарабатывать, - сказал Серега.

     Колян обернулся к Сереге:

    - Это ты, Серега, откопал его? Молодец! Молодец, Аркашка! Этак мы тут все озолотимся благодаря тебе. Говори, чего хочешь? Надо отметить твою первую зарплату.

    - Можно, да?... Ну, тогда давайте торт купим. Настоящий! Можно?

    - Можно! – широко улыбнулся Колян.

    - А еще… - робко сказал Аркаша. - Вот ему, - он кивнул в сторону Юрчика, -  купите хорошую игрушку. Чего он все с этой… - мальчик указал на рваного плюшевого мишку.

    Галя  поцеловала Аркашу в лоб:

    - Спасибо! Хороший ты мой.

    - Ну, игрушку так игрушку… - нетерпеливо махнул Колян. - Идемте!

   Как весело было ходить мимо ларьков, рассматривать разные вкусные вещи и игрушки, и не просто рассматривать, как луну, которую все равно не достанешь, а знать, что любое из этих манящих и прежде не доступных сокровищ может стать твоим!  Галя подносила Юрчика к застекленным витринам и возбужденно приговаривала:

    - Смотри, сыночка, какая ляля! Хочешь такую?

    Юрчик таращил глазенки и издавал разные смешные и милые звуки, в зависимости от того, что привлекало его внимание. Если машинка, то «би-би», если собачка, то «гав-гав».  

Наконец ему выбрали настоящий грузовик, а остальным – роскошный торт, колбасу для бутербродов, мужчинам – водку, детям – лимонад.

     И вот наступил торжественный момент, когда вся компания собралась вокруг стола.

     - Ух ты, какой торт! – прошептал Сема. - Я такой в жизни не ел!

     - Мне такой однажды во сне приснился… - подхватил Денис. - Только этот еще лучше!

     - Ну, - Колян поднял  стакан, -  За тебя, Аркадий! За твой талант!

     Взрослые залпом выпили водку, ребята – лимонад. Тут Эдик ворчливо заметил:

     - Что-то хорошо жить начали, а? Каждый день – праздник.

     - А ты что предлагаешь – на черный день отложить? – отозвалась баба Шура.

     - Да нет, просто расслабляться нельзя.

     - Почему же нельзя? Нас что – кто-то что-то заставляет? Хотим – и расслабляемся. В конце концов – сегодня живем, а завтра – нет, - возразил Колян.

      - Эт точно, - поддержал его дядя Вова. - Надо жить одним днем. Прошел день – и ладно.

     - А сегодня – хорошо прошел! – усмехнулся в усы дед Иван.

    Аркаша засыпал под тихий разговор Коляна, Эдика и Галины. Они держали в руках пластиковые стаканы с водкой, периодически доливали из бутылки, бесшумно чокались.

     - Эх, мужики, хорошо сидим! – мечтательно произнесла Галя заплетающимся языком.

     - Эт точно! – подхватил Колян. – Вот скажите – много ли человеку надо для счастья? День прошел – и слава богу! И есть у нас крыша над головой, и есть хлеб на столе. А  что, думаете, мы были бы более счастливы, если бы были богаты, если бы сидели   на каком-нибудь мягком диване, в каких-нибудь дорогих тряпках и жрали бы водку не из пластиковых стаканчиков, а их хрусталя? Что, в хрустале водка другая?

     - В хрустале водка была бы дорогая, - заметил Эдик.

     - Водка – она и в Африке водка, - возразил Колян. – Хоть дорогая, хоть дешевая – один хрен.

    На следующий день Аркаша опять стоял на  том же месте.  Ему опять  активно бросали деньги. Мальчик заметил, что возле него уже долгое время стоит какой-то иностранец и пристально его разглядывает. Аркаша внутренне напрягся, незнакомец ему мешал, он чувствовал себя неуютно под его цепким взглядом. Наконец, когда Аркаша замолчал и потянулся к бутылочке с водой, иностранец подошел к  нему с широкой улыбкой.

      - Очень хорошо поешь, - сказал он с сильным акцентом. -  Очень! Как тебя звать?

      - Аркадий.

      - Это тебя сюда мама с папой приводят, чтобы ты деньги зарабатывал? Наверно, они у тебя бедные?

      - У меня нет мамы и папы.

      - А с кем же ты живешь?

      - Я живу… А почему вы спрашиваете?

      - Ты мне очень понравился, и я хочу тебе помочь… Так с кем ты живешь? С родственниками?

      - С друзьями…

      - С другими мальчиками? С беспризорниками?

      - Не только. С нами взрослые есть.

      - Мне очень жалко тебя, Аркадий! Очень жалко! Ты достоин лучшей участи. Я хочу помочь тебе. Я могу помочь тебе. Я очень богатый человек. Я живу в Англии. Знаешь, есть такой город – Лондон?

     - Знаю… Дяденька, мне работать нужно.

     - Аркадий, а ты хотел бы в Лондон?

     - Мне некогда с вами разговаривать. Скоро Колян придет – увидит, что денег мало, заругается.

     - А хочешь, чтобы тебе не пришлось больше вот так, на улице, зарабатывать деньги? Я очень богатый человек, но у меня нет детей. Ты мне очень понравился. Я хочу, чтобы ты стал моим сыном.  Согласен?

      - Чего?! Вы что – шутите? – Аркаша недоверчиво уставился на незнакомца.

      - Нет, не шучу. Я очень серьезен. Если ты согласен, мы послезавтра  вместе  вылетаем в Лондон. Мне надо срочно ехать домой. Меня ждут дела. Завтра я оформлю на тебя документы. У меня много денег. Я смогу все сделать быстро.

      - Вы это что – правду говорите? – Аркаша не знал – верить, или нет. Хотелось верить. - Но почему?.. Почему именно я?

      - Я вижу, что ты мне все еще не доверяешь. Хорошо, я  расскажу тебе все… У меня была семья. Был сын. Но жена и сын погибли. Я остался совсем один. А ты, ты очень похож на моего сына, на моего маленького Джека.

      Иностранец сделался очень печален и даже смахнул  слезу. Взаправдашнюю. Аркаша пытливо всматривается в него, пытаясь определить, в чем подвох.

     - Я могу показать тебе фотографию моего бедного Джека… Она всегда со мной. – Он достал бумажник, вытащил маленькую нечеткую фотографию мальчика. -  Вот. О! Как ты похож на моего Джека! Только ему было девять, когда он… Сейчас он был бы такой, как ты. Ну, теперь ты веришь мне?

      - Не знаю… - Аркаша оторопело всматривался в лицо чужого мальчика. - Такое только в сказках бывает.

      - Мальчик мой, надо верить в сказки! – широко улыбнулся иностранец. - Подожди-ка…

     Он достал сотовый телефон и начал разговаривать с кем-то по-английски. Поговорив, он сказал Аркаше по-русски:

      - Сейчас сюда подойдет мой компаньон. Мы должны были встретиться с ним, но я опоздал, я не могу уйти без тебя.

      - Но… Я должен отдать деньги нашим…

      - Ты благородный мальчик. Я не ошибся в тебе. Конечно, мы отдадим деньги. И – вот, я добавлю от себя. -  Иностранец достал несколько тысячных бумажек. - Вот, вот, и вот. Это в ваших российских деньгах. Надеюсь, твои товарищи будут довольны.

      - О, спасибо!  - Аркаша был искренне тронут. Теперь он верил этому чужому человеку вполне. Еще бы! Если готов платить такие деньги – значит, все по-настоящему. - Вы, наверно, не понимаете, но это даже слишком много на наши деньги.

      - Нисколько! Твои товарищи лишаются основного кормильца… Ведь никто из них не зарабатывает столько?

      - Ну да…

      - А вот и мой компаньон.

     К ним подошел мужчина. Иностранец о чем-то переговорил с ним по-английски. Тот внимательно слушал, кивал, посматривал на Аркашу.

      - Однако, Роби, неприлично говорить при человеке на языке, которого он не понимает… Аркадий, я сейчас сказал моему компаньону, что желаю усыновить тебя, потому что ты очень похож на моего бедного Джека.

     - О да! Очень! – на очень неплохом русском подхватил компаньон. – Я знал Джека. Это чудесное совпадение – так ты похож на него. Поэтому я понимаю своего партнера, что он хочет усыновить тебя. Мальчик, ты можешь доверять этому честному человеку. Он очень влиятелен и богат. Ты хорошо поешь – он оплатит твою учебу. Обеспечит тебе блестящую карьеру. Ты станешь вторым Карузо. Тебе очень повезло! 

      - Кем-кем стану? – не понял ошарашенный Аркаша.

      - Ты прославишься и разбогатеешь.

      - Вызови такси. Сейчас мы поедем искать товарищей Аркадия, чтобы отдать им деньги.

       - О-кей!

      Подъехала машина, оторопевшего мальчика втолкнули на заднее сидение.

       - Ну, где искать твоих товарищей?

       Такси долго колесило по городу, наконец, подъехало  к ночлежке.

        - Я мигом! – Аркаша хотел было выскочить из машины, однако иностранец остановил его:

        -  Оставайся здесь. Мой компаньон пойдет к ним.

        - Но почему мне нельзя с ними проститься?

        - Потому что эти люди будут уговаривать тебя остаться. Им не захочется тебя отпускать, благодаря тебе они имеют большие деньги. Роби, отдай эти деньги… Кому отдать?

       - Коляну.

       - Отдай эти деньги Коляну.

      Роби вышел из машины, скрылся под навесом ночлежки.

      - Кто здесь Колян? – спросил он, презрительно оглядывая сборище оборванцев. Один из них подошел к нему.

      - Ну, я. Чего надо?

      - Возьми эти деньги. Их заработал для вас Аркадий.

      - Где он?

      - Аркадий больше не вернется.

      - Почему? – Колян схватил иностранца за грудки. -  А ну, говори, куда ты его дел!

Роби ловко отбил Коляна, выхватил пистолет, прицелился: - Ты, мразь, скажи спасибо, что вообще нашли тебя, что привезли тебе деньги! Подавись!

      Он швырнул деньги на пол. Попятился к выходу, держа всех под прицелом.  Когда он вышел, Колян выбежал на улицу. Он видел, как отъехало такси. Стекло опустилось, высунулась  голова Аркаши.

     -  Колян, пока!

     Колян постоял, безнадежно махнув рукой, вернулся в ночлежку.

     - Эх, пропал пацан!

     В ночлежке царил переполох: перепуганный Юрчик громко плакал, мальчишки сидели, прижавшись друг к другу. 

    - Боже мой, да что случилось? – крикнула Галя.

    - Его увезли. Обманули, конечно! Эх…

    - Надо что-то делать! Надо заявить в милицию.

    - А что мы скажем? Что мальчика, фамилию которого мы не знаем, увезли иностранцы? Да кто нам поверит? В милиции же первым делом попросят паспорт и регистрацию… Нет! Жалко пацана, но с милицией я связываться не хочу. Не ровен час, самого заметут.

 

 

                                           Глава 9.

 

      Аркаше снился страшный сон: вот он поет на сцене, одетый во фрак, в зале сидят его друзья бродяги. Они аплодируют ему. Он кланяется. На сцену поднимаются иностранец и Роби. В руках у них – цветы. Однако вместо того, чтобы вручить эти цветы ему, они ловко выхватывают спрятанные в букетах удавки, набрасывают ему на шею. Он задыхается, хочет кричать, но не может. Из зала кричит Колян: «Это за то, что ты мало принес!» На сцену лезет дядя Саша, размахивая ножом, и говорит: «А перышка моего не желаеш-шь?!» Аркаша пытается снять с шеи удавки. Он видит, как через весь зал к нему бежит мать. «Да чего вы все к ребенку прицепились-то?» - кричит она. «Мама!» - зовет Аркаша. И - просыпается.

        - Мамочка, иди сюда! Мне приснился страшный сон! Полежи со мной, мамочка!

       Однако вместо мамы рядом с ним – вчерашний иностранец, как продолжение сна. На лице – все та же широкозубая улыбка, словно нарисованная, или приклеенная, или надетая, как шляпа.

       - Доброе утро, мой мальчик! Да что с тобой? Почему ты так испуган?

       - Мне приснился страшный сон.

       - Что же тебе приснилось?

       - Да так…

       - Ты много перенес горестей, дружок. Все они остались позади. Аркадий, на столике – завтрак. Я пошел оформить документы на тебя и купить билет на самолет. Завтра мы должны вылетать в Лондон, где тебя ждет твой будущий дом. Подожди меня, не скучай. Можешь смотреть телевизор.

        Иностранец ушел. Аркаша соскочил с постели. Столько интересного вокруг, а он разнюнился, как девчонка. Мальчик благоговейно заглянул в ванную, которая показалась ему настоящим дворцом, открыл дверцы всех шкафов и шкафчиков, выдвинул все ящички. В них лежало много всего интересного, но он посчитал неприличным рыться в вещах чужого человека. Осмотрев все, мальчик  включил телевизор, забрался с ногами на мягкий диван и, щелкая пультом,  с аппетитом позавтракал оставленным для него на столике омлетом  с ветчиной и воздушным пирожным, которое и съесть-то было жалко, хотелось любоваться на него, как на красивую игрушку. Просмотр телевизора очень скоро ему надоел, ну невозможно было долго сидеть на одном месте. Аркаша подошел к окну.  Внизу бурлил людской поток, в котором он вдруг  увидел Серегу. Видно было, что Серега чувствует себя в этом людском потоке, как рыба в воде. Он занимался своим привычным делом – выпрашивал деньги.  Аркаша распахнул окно, перегнулся через подоконник, закричал:

      - Серега! Серега!

      Серега стал растерянно озираться.

      - Да подними же голову! Я здесь!

      Наконец Серега заметил его.

      - Аркашка!  Ты как? Что с тобой случилось? Вчера какой-то иностранец деньжищ принес – во! А когда Колян стал про тебя спрашивать, из пистолета  в нас  целился…

     - Как – из пистолета? – в душе появилась тревога.

     - Да так! Слушай - беги от них!

     - Погоди! Я щас!

    Аркаша бросился к двери. Но сколько не дергал и не крутил он ручку, дверь не поддавалась.  Он вернулся к окну.

    - Серега, я не могу выйти! Я заперт!

    В этот момент дверь открылась, в номер вошел иностранец.

    - С кем ты разговариваешь?

    - С одним знакомым.

   Иностранец подошел к окну, выглянул.

       - Беспризорник? Ты должен забыть о своих знакомых. Они тебе не компания.

      Аркаша нахохлился, как загнанный зверек.

       - А почему вы меня заперли?

       - А что – кто-то хотел войти?

       - Нет, я хотел выйти.

       - К этому знакомому?

       - Да!

       - Ну вот, так я и знал, потому и запер.  Я предчувствовал, что твои подозрительные дружки так тебя не оставят. Выследят! Так и получилось.  А ты спрашиваешь – зачем я тебя запер! Если бы я тебя не запер, тебя бы тут уже не было! Ты увидел приятеля, он выманил тебя на улицу, ты побежал, а там эта шайка схватила бы тебя и увела обратно в свой притон. И заставила бы опять работать на них! Вот, дорогой мой, потому и запер… Ну, да ладно. Посмотри лучше на свои новые документы.

       Иностранец вынул какие-то бумаги. Аркаша мельком взглянул:

       - А чего на них смотреть? Тут все не по-русски!

       - Правильно, здесь написано по-английски. Теперь ты – Джонсон. Это твоя фамилия. Теперь по документам ты – мой сын.

       - Как? – опешил мальчик. - Так быстро?

       - О! Я – могущественный человек, Аркадий. Другой оформлял бы документы год, а я – полдня. Ты еще гордиться будешь своим папой! А вот, посмотри-ка, твой билет на самолет. Завтра ты полетишь к новой жизни, друг мой. Там, в моем доме, никто не выкрадет тебя! И запирать тебя никто не будет. Ты выучишь английский язык и будешь ходить в школу. Ну, а сейчас пойдем пообедаем где-нибудь, а потом я свожу тебя в парк развлечений.

      Аркаша опять почувствовал доверие к этому человеку. Да, он тысячу раз прав! Если Аркаша – его сын, ему не место с бродягами. Он запер его, потому что боится потерять, значит, Аркаша ему действительно дорог! Ну и чудеса… Вот только как же мама? Впрочем, она привела домой страшного дядьку Сашку, а значит, этот чужой человек для нее дороже, чем родной сын. Пусть считает, что   у нее больше нет сына. А он отныне начинает новую жизнь, так-то…

      Иностранец привел Аркашу в роскошное кафе.

      - Тебе здесь нравится?

      - Еще бы!

      - Какой столик ты хочешь занять?

     Аркаша выбрал столик у окна, ему хотелось, чтобы прохожие видели, что он сидит в кафе и ест разные вкусные вещи. Он хорошо помнил, как еще совсем недавно он заглядывал через окна в кафе и с завистью смотрел на жующих людей. Иностранец дал ему меню.

      - Выбирай, что твоей душе угодно и, пожалуйста, не смотри на цены и не стесняйся – у нас достаточно денег, чтобы заплатить.

      «У нас…» - отметил Аркаша про себя. – «Значит, все по правде, значит, я действительно его сын!»  Аркаша выбрал себе котлеты, потому что это было единственное знакомое название. А на десерт – две порции мороженого и три пирожных.

      После кафе они поехали на такси в парк, где Аркаша от души накатался на аттракционах. Когда вечером они опять же на такси возвращались в гостиницу, иностранец спросил:

      - Ну, как, доволен?

      - Еще бы! Сегодня – самый счастливый день в моей жизни!

     Аркаша тепло посмотрел на этого чужого мужчину, который вдруг стал его отцом. У него не было причин не доверять ему: все было по-настоящему –  документы, а, главное, деньги, которые новоявленный отец тратил на него. Аркаша крепко запомнил слова матери: сколько бы ни говорил человек, что любит тебя, если он не подкрепляет своих слов деньгами – грош цена его словам.

 

 

                                           Глава 10.

 

       - Аркадий, вставай! Тебе надо еще успеть позавтракать.

      Аркаша открыл глаза – в окно заглядывало хмурое утро. Вставать не хотелось. Непонятная тоска сжимала сердце. «Все-таки так нельзя, - думал он, глядя в тяжелое серое небо. – Ну, пусть она пропащая… Но ведь она такой не была! Она была хорошая, добрая… Священник говорил, что она может исправиться! Эх, как же это я… Сбежал, бросил мамку с этим мафиозом чертовым… Шкуру свою спасал. А про мамку не подумал! А мамку кто спасет?.. А что делать? Теперь поздно. Теперь я принадлежу этому дяденьке… Может, сбежать? Не-е… Это не по честному. Он меня подобрал, вон сколько денег на меня потратил… И вообще – у человека семья погибла, он мне добра желает, а я, как последняя сволочь… убегу. А может… Он же неженатый, и мамка неженатая…»

     - Аркадий, мы опоздаем на самолет.

    Аркаша нехотя поднялся, без аппетита проглотил  завтрак. Иностранец маленькими глотками пил ароматный кофе. Заметив состояние мальчика, спросил:

      - Чего такой невеселый? Может,  не хочешь ехать?

      - А вы как думаете! – буркнул Аркаша. - Жалко все-таки…

      - Ничего. Ты быстро привыкнешь. Дети быстро привыкают.

      - Выходит, я и мамку больше не увижу?

      - Отчего же! Мы ее в гости пригласим.

      - Дядя…

      - Ну-ну-ну, какой дядя! Я – твой папа. Теперь и по документам… Дэд!

      - Чего?

      - Дэд. По-английски, папа. Отец. Зови меня «дэд», привыкай.

      - Хорошо. Дэд… - Аркаша помолчал и выпалил сокровенное: - А нельзя, чтобы мамка  с нами жила?

      - Посмотрим, сынок, давай сначала приедем домой.

   Аркаша  подошел к окну и выглянул на улицу. Но там никого не было…

    Такси быстро домчало Дэда, Роби и Аркашу в аэропорт. Несмотря на то, что вокруг было много всего интересного, Аркаша по сторонам не смотрел, он сосредоточенно додумывал одну мысль, которая никак не давала ему покоя…

«Вот сейчас я улечу…  Как хорошо-то будет!.. Да нет,  не совсем хорошо. Вернее, совсем нехорошо. Да просто кошмар, что там говорить! Меня  увозят, да не куда-то – за границу, это вам не в райцентр из Камышей съездить. А как же мама? Как же все остальное?  Сбежать, что ли?.. Нет…  Не имею права! Придется подчиниться…  А может, действительно все к лучшему?   Когда-нибудь я обязательно уговорю Дэда, и тот заберет маму, вылечит ее, говорят, пьяниц можно вылечить, и мы будем жить все вместе».

      Если бы Аркаша не был занят своими мыслями, он обязательно заметил бы, что Дэд и Роби нервничают. Дэд нагнулся к нему и прошептал:

     - Будут задавать вопросы – молчи.

     - А? Чего?

     - Говорю – будут задавать вопросы – молчи.

     - Почему?

     - Потому что ты не знаешь английского. А по документам ты англичанин.

    Проблемы возникли, когда Аркаша проходил через металлоискатель. Раздался звонок. Аркаша растерялся. Люди, одетые в форму,  что-то сказали ему  на английском.

       - Чего-чего? – пробормотал мальчик.

       - Я просил тебя  молчать… - зашипел ему на ухо Дэд, изменившись в лице. - Тебе говорят вытряхнуть все из карманов.

     Аркаша вытряхнул из кармана зажигалку, перочинный нож, гаечный ключ.

     - OmyGod! – шептал Дэд. - Это что еще такое?

     - Как что? Это все полезные и нужные вещи.

     Иностранец раздраженно схватил эти «полезные и нужные вещи», выбросил в урну. Затем принялся извиняться за Аркашу на английском.  После чего цепкими пальцами схватил его за руку и поволок на посадку.

    - Дэд, что происходит? – воскликнул ничего не понимающий мальчик.

    - Ах, сынок, как ты меня напугал своими игрушками, - совладав с собой, ответил иностранец со своей всегдашней американской улыбкой в тридцать два зуба. – Разве ты не знаешь, как боятся все террористов! А ты со своими железными игрушками… У нас могли быть неприятности.

    - Из-за гаечного ключа? – усмехнулся Аркаша.

    Но его внимание привлек самолет. Огромная металлическая махина издавала оглушительный рев, так что и находиться рядом было страшно, не то, что лезть внутрь. Однако люди по трапу поднимались в самолет со спокойными лицами, поднялся и Аркаша. Ему досталось место возле иллюминатора. С замиранием сердца ждал мальчик, когда самолет взлетит. А когда громадная машина наконец поднялась в воздух и, покачиваясь на воздушных волнах, все дальше стала отдаляться от земли, дух захватило от восторга: земля стремительно уносилась вниз, а простор становился  шире. Аркаша забыл про все на свете, прильнув носом к прохладному стеклу. «Дороги-то, дороги какие – как веревочки! А это что – неужели машины? Как игрушечные… А теперь вообще не больше муравьев. А домики-то – как нарисованные!»

     Постепенно самолет забирался все выше. Земля внизу стала казаться нарисованной картой с желтыми, коричневыми, зелеными квадратами и многоугольниками. За стеклом стали проноситься рваные белые куски облаков, похожие на густой пар. А затем самолет и вовсе вошел в мутный густой туман. Еще несколько мгновений – и вот уже облака белоснежной пышной ватой лежат внизу и кажется, что пролетаешь над бескрайней заснеженной равниной. Кругом – ослепительно голубое небо и солнце, которое уже ничто не может закрыть. Однообразное зрелище вызвало скуку. Аркашу потянуло в сон. Но тут новое развлечение оживило его – на этот раз внутри салона:  стюардессы начали провозить мимо сидений  напитки. Улучив, когда стюардесса поравнялась с ним, мальчик закричал?

        - Дайте попить! Лимонада!

        - Я просил тебя молчать… - изменившись в лице, прошипел Дэд. - Я сам возьму что тебе надо.

        После напитков стали развозить обед, который оказался очень вкусным, а открывание баночек с разноцветными наклейками – занимательным делом. Словом, скучать было некогда. А там самолет пошел на посадку, и опять Аркаша глядел в иллюминатор, прижавшись носом к прохладному стеклу. 

      Но вот утомительное и увлекательное путешествие подошло к концу. Автомобиль подвез странно молчаливых Дэда, Роби и с любопытством глядящего по сторонам Аркашу к глухим воротам. Ворота открылись, и машина въехала в густой парк, промчалась по аккуратной дорожке и остановилась у   высокого особняка. Аркаша выпрыгнул из машины, огляделся.

         - Дэд, это ваш дом?

         - Да, это мой дом.

         - Ух, ты! А парк-то! В индейцев играть хорошо!

      Вошли в дом.  Аркаша осмотрелся.

          - Да, дэд! Вы действительно настоящий богач!

       К  ним вышел охранник, о чем-то стал беседовать с иностранцем на английском. Впрочем, в основном говорил иностранец, а охранник слушал, кивая головой. Речь шла о мальчике, поскольку охранник не сводил с него недружелюбного взгляда. А когда иностранец замолчал, этот здоровенный детина взял мальчика за плечо  и повел куда-то. Рука у него оказалась цепкая, как клешня.

         - Но-но, полегче! – крикнул Аркаша. - Дэд, скажите этому мордовороту, чтобы не давил так на плечо, мне больно! Дэд, куда он ведет меня?

         - Он ведет тебя в твою комнату.

        Охранник вел Аркашу по длинному коридору, который уперся в железную дверь со множеством замков.  Открыв их все, охранник спустился с мальчиком в подвал. Открыл еще одну дверь, состоящую из металлических решеток. Мимо проплыл еще один тускло освещенный коридор…

     - Куда ты ведешь меня?! Ты! У меня комната в подвале, что ли? Что вообще происходит? – кричал Аркаша, испуганно оглядываясь по сторонам. Охранник молчал и лишь сильнее стискивал плечо, когда мальчик пробовал вырваться. 

     Последняя железная  дверь отворилась с жалобным скрипом. Охранник  втолкнул Аркашу в помещение с тускло горящей лампочкой. Захлопнул за ним дверь.  В сыром помещении без окон на полу сидели три мальчика,  мебели не было вообще.

      - А вот и еще один... – сказал черноволосый мальчуган, похожий на цыгана. Остальные двое с сочувствием смотрели на новичка.

      - Я ничего не понимаю! – пробормотал Аркаша, хотя до него уже начал доходить ужас происходящего. - Куда меня привел этот амбал? Дэд велел ему проводить меня в мою комнату! И кто вы такие?

     - Кто мы? – переспросил тот же мальчик. - Ну, наверно, как и ты – сыновья дэда.

     - Слушай, тебя просто развели! Как и нас всех... – отозвался рыжеволосый  мальчуган.

     - Так значит, дэд – плохой? Он всех обманывает, что хочет усыновить, а потом запирает в этой комнате? Но - зачем? Зачем мы ему? Что он хочет с нами сделать?

     - Очень просто – он хочет нас продать, - ответил черноволосый. - Такие вот беспризорники из России, да и из других стран – его бизнес.

    - Продать? Куда? Кому?.. Нет, этого не может быть!

    - Может. Еще как может! – вступил в разговор третий мальчик – щупленький, невысокий, с худеньким страдальческим лицом. - Я здесь дольше всех. При мне двоих продали. А меня Дэд не смог продать – тощий сильно.

      - Нас не продадут! – возмущенно воскликнул Аркаша.

      - А что ты сделаешь? – усмехнулся черноволосый.

      - Мы убежим!

       - Тише! – прошептал худенький, округлив глаза и замахав руками. – Вдруг этот охранник подслушивает?

       - Давай знакомиться! – предложил черноволосый. – Я Тимур.

       - Иван, - представился рыжий.

       - Тема, - прошелестел худенький.

       - Аркадий, - новоиспеченный пленник солидно пожал руки товарищам по несчастью.

       - Ну, и как ты думаешь убежать? – шепотом спросил Тимур, с опаской глядя на дверь.

      Аркаша осмотрел помещение. Глухая коробка – больше ничего. Вышел в другое, примыкающее к первому.

      - Там у нас сортир! – сообщил Тимур. -  Все, как здесь. Так что бесполезно.

     Второе помещение отличалось от первого наличием горшка и смрадом. В остальном все было также глухо.

    - Ничего не бесполезно! – возразил Аркаша. - Помните сказку про двух лягушек? Ну, как обе упали в молоко, но одна тоже подумала, что бесполезно, сложила лапки и утонула, а другая плавала, плавала, выбиваясь из сил, взбила лапками молоко сначала в сметану, потом – в масло, и выпрыгнула!

   -  Так то сказка... – протянул Иван.

   - Надо верить в сказки! Как говорит дэд... Ну, дэд, погоди!

 

                                               Глава 11.

 

        В роскошной столовой сидел, забравшись с ногами на стул, мальчик. Он ел бутерброд с красной икрой и смотрел мультфильмы по телевизору. В столовую вошел хозяин дома.

       - Привет, па!

       - Привет, Данил!

       - Ты на обед? Пообедаешь со мной?

       - Нет, я пообедал в кафе. Мне надо захватить кое-какие бумаги... О! А вот и мои бамбусики! – мужчина с гордостью уставился в экран телевизора. - Молодцы! Уже запустили новую серию! Ведь вот только недавно мне Илья сценарий показывал, и уже в эфире! Ну, как, сын, нравится тебе папкино творение?

      -  Ну это же не твое творение, а Ильи – он же сценарии пишет.

      - А кому пришла в голову идея? Мне! А главное что? Главное – идея! Запомни это, сынок. Я придумал бамбусиков! И потом – на чьи денежки они существуют? На мои. А на чьи деньги существует, тому и принадлежит. И еще… Идея без денег – так и остается мертвой идеей. Значит, все-таки деньги  - главнее.

     - Па, а зачем ты их придумал – этих бамбусиков?

     - А затем, что мы на них заработаем кучу денег!

     - Как?

     - Ну, теперь уже можно говорить, как. Сделка почти состоялась. Документы только вот осталось подписать. Я ведь для чего их придумал?

     - Для детей!

     - Ну, как бы для детей… Но в первую очередь для своего бизнеса. А дети – ну, они мне помогут деньги заработать. Мне, Даня, однажды пришла в голову идея: а что, если придумать смешных мультяшек и запустить мультсериал? Дети полюбят их! Они станут популярными! Тогда я продам этих мультяшек какой-нибудь фирме, чтобы она запустила мороженое, или там молоко, или пирожные, где на упаковках будут яркие и смешные бамбусики. Дети увидят их в магазине и станут просить родителей: «Ой, мама, папа, купите мне молочко с бамбусиками!» - «А ты будешь пить это молочко?» - «С бамбусиками буду!» Ты только представь – товар будет расходиться на «ура», по телевизору будут постоянно показывать не рекламные ролики этого товара – нет! Ролики всем надоели... По телевизору будут показывать мультсериал про бамбусиков, и это будет лучшая реклама! Дети будут смотреть и просить, просить и смотреть...

         - А производитель товара будет загребать деньги! Это понятно. Но ты-то при чем?

         - А при том! Производитель будет мне отстегивать хороший процент с продаж! И уже первый договор есть! Бамбусиков покупает производитель мороженого! И уже идут переговоры с производителем конфет. Ну, что скажешь, круто?

         - Да круто... Только как-то… Ну, по-моему, было бы лучше, если бы ты просто так этих бамбусиков придумал. Для детей.

        - Так я и придумал для детей.

        - Ты придумал для себя, вернее, для своего бизнеса...

        - Ты что же, предлагаешь мне бесплатно что-то придумывать?

        - Да нет... Вот Уолт Дисней придумал мультики для детей, и деньги заработал, потому что мультики его все полюбили. А ты детей используешь для своего бизнеса...

       - А разве это плохо? Я же им мультик сделал!

       - Не знаю, - Данил выключил телевизор.

       - Ты, оказывается, глупее, чем я думал, - раздраженно воскликнул отец. -  Не понимать таких простых вещей! 

       - Пап, ты сегодня свозишь меня в парк? – поспешно, пока отец не вышел, спросил Данил миролюбивым тоном.

       - Сегодня нет! Сегодня у нас гости – тетя Лиза.

       - Опять эта тетя Лиза!

       - Послушай, сын, я еще молодой. Мне очень жалко маму, но ее уже не вернешь, понял? А мне хочется, чтобы у меня была жена, у тебя – братик или сестренка. В конце концов, у нас должна быть нормальная, полноценная семья!

      - А сейчас семья у нас неполноценная?

      - Нет, конечно! Надо, чтобы в семье были мама и папа.

      - Это тетя Лиза – мама?

      - А что? Ты не хочешь, чтобы у тебя была такая молодая, красивая мама?

      Данил промолчал.

     Вечером в гостиной за изящно сервированным столом сидели Данил, его папа и тетя Лиза.

     - У нас  сегодня двойной праздник, - сказал отец, откупоривая шампанское. - Ну, во-первых, мы должны отметить первую сделку, которую мне принесли бамбусики!

    - Поздравляю тебя, Денис! – сказал Лиза.

    Хлопнула бутылка. Пенистый напиток с шипением наполнил бокалы.

    - За успех! – воскликнул Денис.

    - За успех! – подхватила Лиза.

    - За успех… - мрачно процедил Данил, враждебно поглядывая на Лизу. Ему налили детское шампанское.

     - Фу, какая кислятина! – скривился мальчик, сделав глоток. – Папа, в прошлый раз было лучше!

    - Ты чего сегодня такой смурной, Данилка? Не радуешься за папу?

    - Радуюсь.

    - Ну, то-то. Ведь мои деньги – это твои деньги... Ну, а второй повод поднять эти  бокалы...

   - Мама выбирала! – поспешно вставил Данил, покосившись на Лизу.

   - Эти бокалы... – Денис нахмурился. - Ну, в общем, Данил, я долго не хотел тебе говорить, не знал, как ты воспримешь... Теперь Лиза будет жить с нами!

    - Подумаешь, удивил... – с деланной небрежностью сказал мальчик, хотя внутри него все оборвалось. - А долго – это сколько? Когда мама еще была живая?

     - Данил!!!

     - Что – спросить нельзя?

     - Ты что – нарочно доводишь меня?

     - Дэн, успокойся, - проворковала Лиза.

     - Да он же просто издевается надо мной!   - прошипел отец.

     - Значит, я вам испортил праздник? Извините!

     Данил, едва сдерживая злые слезы, убежал в свою комнату, достал из копилки свои сбережения – несколько тысячных купюр – и выбежал из дома, хлопнув дверью.

 

                                            Глава 12.

 

         За железной дверью раздались шаги.

        - Тише! Расходимся! – скомандовал Аркаша, и ребята расселись в разные концы комнаты, постаравшись изобразить на лицах равнодушие и сонную скуку.  Дверь распахнулась, взвизгнув ржавыми петлями. Вошел Дэд. Охранник встал в проходе, широко расставив ноги.

     - На выход! – скомандовал Дэд. - Покупатели приехали. И прошу без глупостей – ваши слезы и жалобы никого не разжалобят. Больными тоже прошу не притворяться: если эти господа вас не купят, я вас даром тоже кормить не намерен – отправлю на тот свет и баста! Все поняли?

     - Поняли… - послушно ответили мальчики.

     - Тогда стройся по одному и на выход.

     Каждого иностранец тщательно осмотрел – заглянул в рот, ощупал руки и ноги. Подытожил:

     - Порядок.

     Мальчиков  втолкнули в богато обставленную гостиную. Со стен навеки остановившимся взглядом смотрели на них чучела - головы убитых животных.  В камине пылал огонь. У камина в мягких креслах сидели два покупателя. Перед ними на низеньком столике стояла початая бутылка шампанского, в высокие фужеры  был разлит пенистый напиток. Видно было, что здесь уже начали обмывать сделку. На блюде лежала легкая закуска, фрукты. Дэд и Роби расставили ребят  перед покупателями в ряд. Один из них что-то сказал иностранцу. Тот кивнул, приказал:

     - Раздевайтесь!

    Мальчики разделись до плавок.  Покупатели стали бесцеремонно разглядывать и ощупывать их. «Ну, пора! – решил про себя Аркаша. – Держитесь, мужики, сейчас позабавимся!» Ему совсем не было страшно, разве что легкий холодок присутствовал в области груди, как перед катанием на крутом аттракционе.  Мальчик начал дрожать так, что весь сжался. Казалось, его тело сводит от судороги.

       - Это что еще за фокусы? – нахмурился иностранец.

       - Мне холодно! – стуча зубами, пробормотал Аркаша. – Можно, я подойду поближе к огню?

       - Ну,  подойди! Только перестань трястись! Здесь тепло!

       - Да, тепло… А это, по вашему, что такое?

       - Где?

       - А вон!

      Аркаша вытянул руку. Все невольно обернулись.

      - Да, вон! Вон! Что это? – отчаянно закричали мальчики, указывая в ту же сторону.

      - Да где? Что?

     Все в замешательстве  стали озираться. Это продолжалось несколько мгновений, но Аркаша сумел воспользоваться этими мгновениями, стремительно  выхватил из камина горящие головни и начал разбрасывать их по комнате, целясь в  шторы и кресла.   Они моментально вспыхнули.

     - Ты что делаешь, а? – закричал иностранец, опомнившись. Он кинулся к Аркаше,  но тот ловко увернулся и принялся бегать от него по всей комнате. Другие  мальчики поступили также. Рассыпались в разные стороны, как горох. Началась  погоня: иностранец, Роби, охранник и оба покупателя гонялись за ребятами, те ловко ускользали.  Огонь между тем разгорался. Охранник выхватил пистолет и прицелился в Аркашу.

   - Прекратить! Товар испортишь! – крикнул иностранец,  успев толкнуть руку охранника.     Пистолет выстрелил в потолок и сбил огромную хрустальную люстру. Она свалилась прямиком на головы покупателей.  Роби удалось догнать Ивана. Он уже почти схватил его, но Иван запрыгнул на стол, схватил бутылку шампанского, выдернул пробку, раздался хлопок. Мужчины, думая, что прозвучал выстрел, упали на пол. Мальчик бросил в них бутылку, шампанское стало с шумом выливаться, бутылка бешено вращалась. Роби, поднявшись, попытался опять схватить мальчика. Иван стал обстреливать его фруктами. Аркаша забрался с ногами на кресло и отмахивался от всех горящей головешкой. Другие мальчики швыряли в преследователей все, что попадалось под руку. Огонь между тем разгорался. Комнату стало заволакивать едким черным дымом. Ребята закашляли. Дэд что-то крикнул на английском. Мальчиков оставили в покое, бросились тушить пожар. В этот момент раздались пронзительные  звуки  сирены. Очевидно, сработала пожарная сигнализация, и приехали пожарные. Раздался стук в дверь. Иностранец, Роби и охранник замерли, не зная, что предпринять. Но времени на раздумье у них не было: пожарные выбили дверь и ворвались в помещение. Мальчики бросились к ним с криками.

       - Help! Help! They want to kill us!

    Этой фразе их научил Тимур, единственный, кто начал в школе  учить английский.  Аркаша еще подлил масла в огонь – выдавил на живот кетчуп и упал, притворяясь раненым. Пожарные, увидев такую подозрительную картину - потерявших сознание под люстрой мужчин, охранника с пистолетом, растерянных Дэда и Роби, перепуганных и взывающих к ним мальчиков, а одного еще и раненого - переговорили между собой, затем что-то сказали по рации. Впрочем, вскоре стало понятно, что – они вызвали полицию, которая и не замедлила явиться.

     Через несколько минут из особняка вывели арестованных Дэда, Роби, охранника и пришедших в себя покупателей. Мальчиков посадили в машину скорой помощи и увезли.

                                            

         Не прошло суток, а мальчики уже сидели в кабинете директора детского приюта Северной столицы.   

         - Итак, друзья мои! Я еще раз поздравляю вас с тем, что вы проявили мужество и находчивость, освободились из плена и помогли правоохранительным органам задержать опасных преступников, - говорил директор. -  Я представляю, сколько ужасов вы натерпелись, но, к счастью, теперь все позади. Мы незамедлительно сообщим вашим родителям, они приедут и заберут вас. А пока поживите у нас. Отдыхайте, забудьте о том, что было, как о страшном сне.

      Ребята вышли из кабинета.

     - Быстрее бы мамка с папкой приехали! Домой охота… - вздохнул Тема.

     - Теперь уже недолго ждать! – радостно воскликнул Иван.

     - Да, быстрей бы! Мне не терпится  пацанам рассказать…  - подхватил Тимур. - Да я в нашем дворе самым крутым буду! Я как расскажу пацанам,  как мы…

    - Да, он за мной, этот Роби, а я – на стол, и как кинул в него бутылку шампанского, а оно, помните, как зашипит… - возбужденно затараторил Иван.

   - Да помним, помним… Молодец, Аркашка,  - сказал Тема. – Здорово ты все придумал!

   - А то! Я же говорил – прорвемся! Надо только верить! Эх, а хорошо-то как все получилось! Не нравилась мне вся эта история с усыновлением. Я прям как чувствовал, что что-то здесь не так, только понять не мог, в чем подвох. Вроде мужик деньги на меня тратит, все такое…

    - Ну, теперь позади все!

    - Это у вас позади… - вздохнул Аркаша. - А у меня, похоже, опять все только начинается.

   - Почему? – спросил Тимур.

   - Потому что я домой не поеду. Зачем мне – из огня да в полымя?

   - Как это? – мальчики смотрели на него вопросительно.

   - А так… Там иностранец этот, а дома – дядька Сашка. Иностранец хотел в рабство продать, а дядька Сашка просто убьет. Так что не знаешь, что и хуже…

      - Ну и что ты делать собираешься? – спросил Тимур.

      - Убегу! Вот что!

      - Куда?

      - К нашим! Буду опять петь… Только вы никому!

      - Не! Могила! – прошептал Тимур.

      - Никому не скажем! – добавил Иван.

      - Никому! – подтвердил Тема.

     Поздно вечером, когда в приюте все затихло, наступила пора прощания.

      - Запишите свои телефоны. Мало ли что? – сказал Аркаша.

     Ребята записали на вырванном из блокнота листочке свои телефоны.

      - Ну, пока! Счастливо вам! – Аркаша поочередно пожал им руки.

      - Тебе счастливо!

     Беглец протиснулся в форточку, глянул вниз – второй этаж, прыгать страшновато, зажмурился – и полетел вниз. На миг сердце остановилось, но стремительно придвинувшаяся земля больно ударила по ногам. Аркаша открыл глаза, ощупал ноги: побаливают, но вроде целы. Он поднял голову, увидел в окне второго этажа три прижавшихся к стеклу родных лица, последний раз махнул им рукой и по-кошачьи стал красться по двору, вдоль забора, попытался пролезть между двумя погнутыми прутьями. Не получилось. Он оказался заперт в приютском дворе. Следовало что-то предпринять. Аркаша подполз почти вплотную к воротам, где находилась будка охранника. Пришлось затаиться и ждать благоприятного случая. Уже совсем стемнело, когда  из здания приюта вышел директор с дамой, направился к своей машине, стоявшей около будки охранника. Директор с дамой сели в машину, заработал мотор. Аркаша молнией бросился к машине, в последнюю секунду успел уцепиться за капот, автомобиль тронулся с места, через распахнувшиеся ворота выехал на улицу. Мальчик разжал руки и остался лежать на дороге. Придя в себя, он вскочил и поспешно направился прочь.                                                 

     Бродяги уже все были в сборе, когда появился Аркаша. Они сидели вокруг затухающего костра.

    - Привет! Не ждали?

 

                                             Глава 13.

 

      Аркашина мать, прилично одетая, с радостным выражением на лице подошла к зданию приюта. Сверилась с адресом, написанным на бумаге, зашла внутрь.

        - А где у вас кабинет директора? – спросила она пробегавшего мимо мальчика.

        - А вон… - махнул он рукой.

     Женщина, напрягая близорукие глаза, прочитала надпись на двери: «Директор», робко постучала и, услышав приглашение войти, протиснулась в приоткрытую дверь.

        - Это вы – Владислав Иванович, директор?

        - Я. А вы?..

        - Раиса Семеновна Румянова я. За сыном приехала за своим. За Аркадием Румяновым.

        Директор изменился в лице:

        - Так-так-так, присаживайтесь… Чай? Кофе?

        - Да что вы! – женщина испуганно замахала руками. - Водички бы…

      Директор налил ей из графина воду в стакан,  пока она пила, хмурил брови, обдумывал, как ей сказать.

        - Где он, Аркашка-то мой? – спросила Раиса Семеновна, ставя опорожненный стакан на стол.

        - Раиса Семеновна… Я должен вас огорчить…

        - Что такое? – лицо напряглось, в глазах появилась тревога.

        - Дело в том, что ваш сын… Убежал.

        - Куда убежал? Гулять?

        - Не совсем… Он совсем убежал… Сбежал то есть.

        - Как – сбежал? Куда – сбежал?

        - Если б я знал, куда! Сбежал – и все тут!

        - Так вы ж мне телеграмму дали! Вот, - мать достала из сумочки аккуратно сложенный листок: -  «Ваш сын в детском приюте…»

        - Правильно! Когда давал телеграмму, он еще здесь был, а теперь – нет его. Сбежал!

        - Да как вы допустили?

        - Раиса Семеновна, у нас – детский приют, а не тюрьма. То есть, мы можем приютить ребенка, если он этого хочет, а не хочет –  насильно никого не держим.

        - Да это просто безобразие! Сначала вызвали, а потом допустили, чтобы ребенок сбежал!

       - Да, но вы тоже допустили, чтобы ребенок сбежал! Сначала-то он сбежал от вас!

 

       - Вы мне зубы-то не заговаривайте! Вы, наверно, обижали его, довели, что он   вынести не мог! Даже родную мать не дождался!

       - Я довел? Погодите-ка… - директор снял телефонную трубку. - Аллочка, приведите Тимура Зверева… Сейчас, Раиса Семеновна, мы узнаем, кто довел…

     Зашел Тимур.

     - Здрасьте…

     - Ну, что, Тимур, ждешь маму с папой?

     - Жду! Я думал, это за мной…

     - Ничего, скоро и за тобой приедут…  А это - приехала мама Аркаши Румянова… Раиса Семеновна, Тимур был другом вашего сына.

    - Тимур, почему убежал Аркаша? Его обижали?

    - Аркашку-то? Не! Он сам кого хочешь обидит.

    - Почему он убежал? Он тебе говорил что-нибудь?

    -  Говорил…

    - Ну?

    - Говорил, что домой не хочет, потому что дома мамка пьет, а дядька Сашка какой-то все равно убьет его.

 

                                                     Глава 14.

 

        Аркаша и Серега важно прогуливались по Невскому. Стоял прекрасный летний вечер, солнце висело еще высоко и согревало их мягким теплом. Рабочий день закончился, заработанные деньги были переданы Коляну, можно было и погулять. Ребята с чувством собственного достоинства щеголяли обтрепавшейся одеждой среди нарядной  публики, развязно хохотали и ругались, проходя мимо благополучных детишек,  прогуливающихся со своими родителями.

       Их внимание привлекла толпа.

      - Пошли посмотрим, что там? – предложил Серега.

     Приятели протиснулись сквозь толпу и увидели мальчика, который  отплясывал брейк. Тут же стоял пластиковый стакан, на треть заполненный мелочью. Аркаша наморщил лоб, ему показалось, что где-то он уже видел этого танцора. Эта стильная стрижечка, эти крутые джинсы и ослепительные кроссовки… Вспомнился первый его день на поприще попрошайничества, неудачный день, когда он изображал калеку. Именно этот мальчишка тогда дразнил его, смеялся над ним, а потом, как последний трус, сбежал в крутую тачку своего папочки. Злорадная усмешка появилась на Аркашином лице.

     - Слушай, а я его знаю! У меня с ним свои счеты! Эй, ты, пацан!

     Данил – а это был он - оборвал танец на самом головокружительном  пируэте, уставился на незнакомцев. Народ стал расходиться.

     - Что, не узнаешь? – спросил Аркаша голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

     - Нет.

     - А вот я тебя сразу узнал… Ну, вспомнил, как ты меня нищим дразнил?

     - Ну, вспомнил, так что?

     - А то! Врежу по мордасам хорошенько, а деньги твои отберу!

     - Только попробуй! Я их заработал и просто так не отдам!

     - Зарабо-отал… Что, папочка на карманные расходы не дает или на бутерброд с красной икрой не хватает?

     - Ребята, менты! Бежим! – вдруг крикнул Данил и бросился в ближайшую подворотню, не забыв, однако, прихватить стакан с мелочью. Аркаша и Серега последовали за ним.  В укромном закоулке они остановились, отдышались.

    - Ты-то чего ментов боишься? – спросил Аркаша.

    - Ребята, я из дому убежал. Возьмите меня к себе.

    - Куда это – к себе?

    - Ну, к себе. Где вы живете…

    - Мы нигде не живем. Мы птицы вольные.

    - Ну и что? Я хочу с вами. Достало одному…

    - Давно бичуешь? – солидно осведомился Серега.

    - Да с неделю уже.

    - А чего из дому-то удрал? Родичи били?

    - Не-ет… Мама умерла, а папа у меня хороший.

    - Хороший! Особенно, когда выпьет, - со знанием дела вставил Аркаша.

    - Да нет, папа не пьет.

    - Ну, а чего убежал тогда?

    - Не нужен я ему. Все только о своих бамбусиках, да о деньгах…

    - О чем?

    - О бамбусиках. Это бизнес у него такой.

    - Да… Кто на чем с ума сходит.

    - А тут еще решил тетю Лизу привести, чтобы она вместо мамы с нами жила. Ну, этого я уже никак вытерпеть не могу!

    - Как я тебя понимаю! – проникновенно воскликнул Аркаша. - У меня тоже мамка дядьку Сашку привела. А он самый настоящий бандит! Если не убьет, так забьет.  Эта тетька Лизка тоже, наверно, драться будет.

    - Не знаю. Да это уже и неважно. Я решил в бега пуститься.

    - Ну, и как тебе в бегах?

    - Прикольно. Только одному плохо. Ребята, возьмите с собой!

    - Давай возьмем! – не выдержал Серега. - Вроде ничего пацан.

    - Вроде ничего, - миролюбиво согласился Аркаша. – Ладно, айда с нами!

     С тех пор Аркаша и Данил стали вместе зарабатывать  деньги. Аркаша - пением, а Данил танцами.   

     Как-то раз они заметили пристально присматривающегося к ним иностранца, который стоял слишком долго для человека, пожелавшего насладиться искусством нищих детей. Ребята многозначительно переглянулись. Поняв, что его заметили, незнакомец изобразил на лице приветливость и подошел к ним.

     - Мальчики!

     - Что, дядя?

     - Ви – кароший мальчики. Я хочу помочь вам. Мне вас жалько… У вас есть родители?

     - Ну, есть, а что? – настороженно ответил Данил.

     - Ви живете с родителями? Это они заставляют вас зарабатывать?

     - Что вы хотели? – вмешался Аркаша. - Вам, может, песню спеть на заказ? Десять долларов.

    - Нет, нет, не надо песню… Я качу помочь вам. Я качу забрать вас отсюда, чтобы вы больше не зарабатывайт таким способом. Это некрасиво. Вы должны учиться. Я имею достаточно денег…

     - Вот что, дядя, идите отсюда, а то мы как заорем, милиция ка-ак сбежится! – хмуро заявил Аркаша.

     - Зачем полисия? Я же помочь хочу!

     - Помогите! Грабят! – истошно завопил Аркаша, Данил вторил ему.

    Иностранец торопливо ушел. Ребята рассмеялись ему вслед.

    - Еще один Дэд… - презрительно сплюнул Аркаша.

 

 

 

                                              Глава 15.

 

   … Как-то ранним утром  Колян разбудил Серегу, Аркашу и Данила.

    - Эй, подъем!

    - А что – уже пора?

    - Пора! Только на сегодня концерт отменяется. Сегодня со мной пойдете, я вам одно хорошее место покажу.

    - Какое такое место? Что там хорошего?

    - А то! Называется – городская свалка.

    - Чего? И из-за этого будить ни свет, ни заря? – недовольно пробурчал Данил.

    - Давай-давай, подъем! И не рассуждать! Место ему, видите ли, не нравится… Подъем!  Мне ваша помощь понадобится.

     - Я с вами не пойду, - жалобно сказал Серега.

     - Чего это?

     - Живот болит.

     - Ладно, верю, ты бы от свалки не стал отказываться. Оставайся - больные нам не нужны. Нам нужны здоровые – улов таскать.

     - Какой улов? – окончательно проснулся Данил. - Мы разве на рыбалку?

     - Ну, можно и так сказать, потому что место рыбное.

    Городская свалка предстала перед ребятами во всем своем великолепии.  На много километров тянулся живописный пейзаж, напоминающий лунный: с  кратерами, причудливыми дюнами.

     - Ну, как – впечатляет? – спросил Колян, по-хозяйски оглядывая необозримые свалочные просторы.

     - Какой фантастический пейзаж! – воскликнул Данил. - Как в фильме ужасов…

     - Ну, насчет ужасов не знаю. А только мы тут можем хорошо поживиться. Всегда что-нибудь хорошенькое находишь, никогда еще с пустыми руками не уходил. Народ зажравшийся чего только не выбрасывает! И ювелирку можно найти, и целые телики… В общем, давайте, ребята, за работу!

    Колян с удовольствием принялся рыться в мусоре, то и дело извлекая  разные предметы и причмокивая языком.

     - Пацаны, я себя чувствую богачом!

    Мальчики разбрелись, брезгливо извлекая что-нибудь из завалов, показывали свои находки Коляну, который или бросал их в свой бездонный мешок, или пренебрежительно приказывал:

      - Да ну! Брось.

      Наконец одна из находок порадовала Аркашу:

     - Смотри, Даня, «Дэнди» кто-то выбросил! Вот бы поиграть…

     - На «Дэнди»? – презрительно откликнулся Данил. - Вот еще! Правильно сделали, что выбросили. Кто сейчас на «Дэнди» играет? У всех компы. Вот если бы комп найти! Я уже по «Варкрафту» соскучился.

     - Кассеты выкинули! С мультиками! – продолжал Аркаша.

     - Где? А! Кому сейчас эти ВХС-ки нужны? Сейчас у всех компашки.

      - А вот, смотри! Хоккей настольный. Я сколько просил мамку купить, а она – денег нет, денег нет…

      - Вот это вещь! Дай глянуть… Похоже, целый.

      - Шайбы нет.

      - Ерунда. Можно что-нибудь приспособить. Берем?

      - Берем!

      - Ну, что еще нашли? – подошел Колян.

      -  Настольный хоккей.

      - Тьфу ты! У меня улов поважнее – чайник электрический. Смотрите – новенький совсем. Я его запросто на базаре загоню.

     Все трое сосредоточенно продолжили поиски.

      - Вау! Вот это да! – закричал Данил.

      - Что там?

      - Комп! Монитор, клавиатура, все как надо,  даже мышка… Вот повезло!

      - До чего дожили – компами разбрасываются… - укоризненно произнес Аркаша, хотя у самого глаза загорелись.

     - А я вам что говорил? Место волшебное! Как говорится – поле чудес в стране дураков. Клади в мешок.

    - А ну, буратины, показывайте, чего нашли! – неожиданно раздался чей-то грубый голос. Оглянувшись, они увидели незаметно подкравшегося к ним бомжа в живописных лохмотьях, с блестящей лысиной и  косматой, с проседью, бородой.

   - А вот и кот Базилио… - не растерялся Колян. -  Ну, нашли, тебе-то какое дело?

   - Компьютер… Вот это улов!

    Бомж уцепился узловатыми пальцами в монитор, потащил к себе, Колян - к себе.

   - Это мы нашли, наша вещь! – не сдавался Колян.

   - А на чьей территории нашли? – хрипел бомж. - На моей! Значит, моя вещь! Здесь все вещи мои.

   - По какому такому праву это твоя территория?

   - По такому, что мы здесь живем. Убери грабли!

   - Сам убери!

    Бомжу на помощь подоспели такие же подозрительные личности. Компьютер, чайник, а затем и весь мешок были благополучно отобраны.

    - Молодец, Лысый, личная тебе благодарность за комп! – заявил огромный детина, одетый в потертые джинсы и кожаную драную куртку, очевидно, предводитель.

    - Чуть не уперли, гады, - самодовольно подтвердил бомж.

    - С этими-то что делать? – вмешался тощий, постоянно кашляющий нищий.

    - С собой прихватим. У Горбача для них дельце найдется, - заявил предводитель.

    - Надо связать их! Убегут… - недобро заметил кашляющий.

     Коляна, Данила и Аркашу связали, в рот сунули вонючие тряпки и повели  за собой через дюны.

      - Так что вам здесь – не там, в городе. Здеся, на свалке, другие порядки… Другое государство. И чужие здесь не ходят – отучились, - сварливо бормотал кашляющий.

      - Да это какие-то новички. Я их первый раз вижу, – подал голос Лысый.

      Впрочем, очень скоро они добрались до места.

      - Пришли, - вздохнул Лысый.

      Пленники огляделись – окружающий их пейзаж ничем не отличался от того места, где они были.

      -  Давайте рты им развяжем, а то задохнутся еще, чего доброго, - предложил кашляющий.

      - Ну и что? Велика потеря! – брюзжа, ответил Лысый.

      - Молчи, Лысый! Они нам живые нужны для одного дельца, - откликнулся предводитель.

      - А если шуметь будут? – не сдавался Лысый.

      - Пусть шумят. Кто их здесь услышит? – беспечно заметил предводитель.

     По его приказу пленникам освободили рты. И тут они поняли, что означало «пришли» - в нескольких шагах зияла огромная яма. Всех троих по очереди втолкнули в эту  яму, причем мальчишки больно ударились. Сверху их накрыли решетчатой оградой, на которую навалили камни, чтобы ее невозможно было  сдвинуть. Когда  шаги затихли, Данил подал голос:

     - Спасибо, Колян, место действительно расчудесное.

     - Ну, ребята, я же не знал, что тут все поделено.

     - Незнание законов не освобождает от ответственности. Так всегда папа говорил.

     - Ладно вы! – сказал Аркаша. - Надо думать, как отсюда выбираться.

     Колян попытался сдвинуть решетку.

     - Не, бесполезно!.. Не поддается. Камней-то сколько навалили, черти…

     - Может, тебе помочь? – предложил Аркаша. – Может, если все вместе?

     - Не, бесполезно… Намертво! Значит, одно остается -  хозяев ждать. А там видно будет. Только вот что, пацаны, духом не падать, хладнокровия не терять! Все примечать, за всем доглядывать!

 

 

 

                                            Глава 16.

 

     Было уже совсем темно, когда наверху зашелестели шаги. Кто-то невидимый, кряхтя, оттаскивал камни в сторону.  Решетка отодвинулась.

   - А ну, выходи! – крикнул незнакомый голос.

    В ту же минуту чьи-то руки бесцеремонно за шиворот извлекли Коляна, а затем и мальчиков  на поверхность.  Резкий свет фонарика ударил в лицо. Их окружали зловещие  черные тени.

    - Вот, Горбач, вот эти люди, - подобострастно прохрипел голос Лысого.

    - Понятно… - прошелестел в ответ бесцветный голос. - Эй, вы, слушай сюда! Дело есть. Сейчас поедем в одно место. Работать будете одни. Пацаны пролезут в дымоход – они узенькие, а ты, братан, на стреме стоять будешь. Вы, пацаны, должны будете все облазить и найти… ящичек такой. На нем ангел нарисован. И застежка в виде сердечка.  Как найдете, передадите своему напарнику… Вот ему. А ты… Впрочем, когда объект будет у тебя, к тебе подойдут… И без баловства! Если кто забалует, пушечкой кумпол враз снесем. – Зловещая черная тень достала откуда-то жестом фокусника  пистолет. - Все трое под пушкой будете…  Игнатов, пошли, о деле покумекаем. Тут все обдумать надо, все предусмотреть.

   - А ты уверен, что надо в дело этих вмешивать? – ответил тот, кого назвали Игнатовым.

   - Да нам их сам черт послал! Как бы мы пролезли? Никак… Пришлось бы или сторожа устранять, или решетки перепиливать… И то, и другое – долго и хлопотно… И ответственности никакой – наше-то дело будет – сторона. Если попадутся, то они.

    - А если забалуют?

    - На тот случай пушка есть. И, опять же, никто их не хватится. Бомжи… Ну, пойдем.

    Через свалку мальчиков и Коляна повели к  двум автомобилям. В один из них, подталкивая в спину пистолетом, их затолкали. Следом ввалились два конвоира с оружием.  Автомобиль тронулся. 

    - Ребята… - начал было Колян.

    - Разговоры!

    Стекла оказались настолько тонированы, что ничего невозможно было рассмотреть. Куда их везут – бог весть.

     Но довольно скоро автомобиль затормозил.  Конвоиры высадили Коляна и мальчиков. Они осмотрелись. Автомобили стояли около старинного двухэтажного особняка. Люди Горбача бесшумно окружили особняк. Один из них приглушенным торопливым шепотом обратился к пленникам:

      - Ну, пацаны, слушайте… Через дымоход попадете в камин. Окажетесь в комнате. Один пусть в ней ищет, а второй идет в соседнюю комнату и ищет там. Искать надо в ящиках столов и комодов. Там особо искать негде – мебели мало, да и прячут плохо, не ожидают, что за этой вещью охота началась. Как найдете, дергайте за веревку. А ты, мужик, тяни их, вытягивай на крышу. Потом спускайтесь с крыши. Ну, и к вам подойдут. И помните, пацаны, за успех операции шкурой своей отвечаете. Если попытаетесь со сторожем в контакт войти, если нашумите, если плохо искать будете – мы вашего приятеля хлопнем, он хорошей мишенью будет на крыше. Да и вам, думается мне, плохо придется – сторож ментов вызовет, и кто поверит вам, что вас заставили. Ментам лишь бы крайних найти… Ну, а если хорошо поработаете, мы вас хорошо наградим. Довольны будете. Еще в операциях поучаствуете.  Все в шоколаде будете. И ты, мужик, будешь! Поди, надоело побираться, а? Мужик-то ты здоровенный… - Конвоир развязал им руки.  -Держите фонарики… Ну, вперед!

     Колян, Данил и Аркаша по пожарной лестнице забрались на крышу. Возле трубы Колян прошептал:

    - Влипли мы, ребята… Ну, что делать-то будем?

    - Слушаться, что еще? – пожал плечами Аркаша. - А там – по ситуации.

    - Тогда спускайтесь. И смотрите, осторожнее… Ну, ни пуха, ни пера…

    - К черту!

    Мальчики спустились в дымоход, упираясь руками и ногами в закопченные стенки трубы. Оказались в камине. Осторожно выбрались в комнату. Зажгли фонарики.

    - Предлагаю по комнатам не расходиться – будем искать вместе, - сказал Аркаша.

   Мальчики принялись искать, выдвигая ящики. Их окружали старинные вещи. Вот канделябр с потемневшей от времени позолотой. Когда-то в нем мерцали свечи. Вот мраморный ангел с отлупившимся носом. В пухлых ручках у него чернильница…

     - Смотри-ка, какая красота… Старинные вещи. Похоже, это ломбард, - прошептал Данил.

    - Не отвлекайся. Найти бы поскорей, да убраться отсюда. Помни – чуть что, они в Коляна палить будут. Им-то что – пальнут, сядут в свои тачки и уедут. А нам отвечать. Всех собак навесят…

    - А если не найдем?

    - Должны найти! Иначе всем нам – крышка.

   Мальчики сосредоточенно продолжили поиски. Данил уже не рассматривал каждую вещь. Торопились… Что-то стукнуло.

     - Тише ты! – шикнул Аркаша. - Не дай бог, сторож услышит.

     - Посмотри-ка, не это ли?

    Данил держал шкатулку, разукрашенную резными узорами.

     - Тяжеленькая, чуть не уронил.

   Мальчики склонились над шкатулкой.

     - Похоже, что то, – прошептал Аркаша. -  Вот ангел, вот замочек  сердечко…

     - Интересно, что там?

     - Фиг его знает! Не наше дело… Слушай, мы не можем вот так уйти. Надо как-то сообщить…

     - Не можем. Получится, что мы – воры. Соучастники.

     - А давай напишем, что воры – со свалки. Что их надо там искать.

     - Давай. Ищи бумагу и ручку.

     - А вот, на письменном столе.

    Данил взял ручку, открыл ежедневник, забытый кем-то на письменном столе и написал: «Бандиты нас заставили искать шкатулку с ангелом. Мы – не воры. Но у нас нет другого выхода…»

     - Быстрей, ты уж там целый рассказ пишешь.

     - Тихо ты! Не мешай! «Ищите воров на городской свалке». Готово!

     - Ой, кажется, кто-то идет! Быстрей!

    Аркаша и Данил бросились к камину, судорожно принялись шарить, пытаясь отыскать веревку. Наконец, кто-то из них нащупал, дернул. Ребята едва успели скрыться в темноте камина, как в комнату зашел сторож, вспыхнул электрический свет.

    - Что за шум! Неужто крыса?... – пробормотал сторож. Но тут же увидел выдвинутые ящики. - Батюшки! Что за чертовщина! Кто здесь? Эй, вы спрятались?

    Старик не на шутку испугался. В этот момент блуждающий взгляд сторожа остановился на открытом ежедневнике, где крупно выделялась надпись. Сторож  дрожащими руками взял ежедневник, прочитал,  глаза его округлились.

 

                                                   Глава 17.

 

 

      Тем временем мальчики выбрались на крышу. Колян лихорадочно тянул веревку.

      - Ну, как? – прошептал он, когда оба оказались на крыше.

      - Порядок! – ответил Аркаша. - Вот она, у Даньки.

      - Фу! А я уж  с жизнью простился. Я прямо чувствовал, как в меня стволы упираются. Неуютно под прицелом-то быть…

     Торопливо спустились с крыши. На земле их уже поджидали  конвоиры.

     - Ну, как? – спросил один из них, поигрывая оружием.

     - Держите, - трясущимися руками Колян протянул им шкатулку. - То?

     - То. Без происшествий?

     - Без происшествий, - ответил Аркаша.

     - В машину! Быстро!

    Торопливо сели  в подкатившую к ним машину, которая тут же резко тронулась с места.

     Вскоре уже были на свалке. Горбач принял драгоценную находку, усмехнулся:

     - Молодцы! Из вас выйдет толк. А сейчас – извиняйте, но надо…

    Подбежавшие по его знаку черные люди связали всем троим руки и опять бросили их в яму.

    Когда затихли шаги удалявшихся бандитов, Аркаша прошептал:

    - Колян, слышь, Колян!

    - Ну?

    - Мы сторожу записку оставили, чтобы воров на свалке искали…

    - Да ну? Ну, это вы хорошо придумали… А теперь предлагаю немного поспать. Кто знает, что нас ждет завтра? Надо, чтобы силы были при нас, чтобы не были мы, как сонные курицы… Скоро рассвет.

    Ребят не надо было уговаривать. После пережитых волнений они буквально с ног валились. Все трое улеглись на дно ямы, прижались друг к другу, чтобы согреться. Колян укутал мальчишек своей ветхой ветровкой. Заснули.

    Однако выспаться им не удалось. Их разбудил шум: выстрелы, крики, лай собак.

    - Облава! – воскликнул Колян.

    - Это наша записка сработала, - радостно отозвался Данил.

    - Эй, мы здесь! – закричал Аркаша.

    Колян зажал ему рот рукой.

    - Тихо ты! Не ори! Бандиты, не дай бог, вспомнят о нас и уберут, как свидетелей и соучастников.

     Несколько минут сидели тихо, прислушивались, вздрагивали от каждого шума, если он раздавался поблизости. Боялись, что бандиты вспомнят про них, вернутся и… Что будет дальше, думать не хотелось. Однако вскоре  все успокоилось. Над свалкой вновь установилась мертвая тишина, как над лунными кратерами.

    - Кажется, все, - подал голос Аркаша.

    - Ну, и что делать будем? – проворчал Данил. - Менты всех замели, сами уехали, а мы как?

    - А вот теперь можно и покричать… - предложил Колян и тут же заорал: - Эй! Мы здесь! Помогите!

   - Помогите! Мы здесь! Эй, кто-нибудь! – подхватили мальчики.

   - Бесполезно! Нас никто не слышит! – вздохнул Данил.

   - Помнишь, что я говорил? Духом не падать! Пока можем кричать – будем кричать… - сказал Колян. - Эй! Кто-нибудь нас слышит?

     И тут – о, чудо! Они услышали знакомый голос деда Ивана:

     - Слышу-слышу…

     Залаяли собаки, послышались тяжелые шаги.

    - Это же дед Иван! Ура! – первый опомнился Аркаша.

    - Дед Иван! Мы здесь! – закричал Колян.

    Собаки подбежали первые, стали просовывать умные морды  через решетки, лаяли. Тут подоспел и дед Иван. Кряхтя, стал он отбрасывать камни, пытался отодвинуть решетку.

    - Эк вас угораздило! Тяжелая решетка-то… - добродушно сетовал старик.

    - Дед Иван, миленький, ну еще немножко! Ты уж выручи нас! – кричал Аркаша, подпрыгивая от нетерпения.

    - Да уж выручу…

    Наконец, решетка поддалась, отодвинулась. Дед Иван помог узникам выбраться  на поверхность. Развязал им руки. Собаки лаяли, махали хвостами, подпрыгивали, пытаясь лизнуть мальчиков в лицо.

      - Ты как догадался, что мы здесь? – расспрашивал Колян.

      - Вы же сами сказали – пойдем на городскую свалку. К вечеру не пришли, я сразу понял – что-то не так. Как рассвело, взял своих собачек и пошел. Кто вас так?

      -  Местные… Мы с ребятами компьютер нашли – целехонький, ну, они на нас и напали. Силы оказались неравные, повязали нас, дед Иван, да в яму и бросили.

     - Ну, это понятно… Это и удивляться нечему… Уж если в городе вокруг мусорных баков война идет – где чей бак, мне недавно чуть бока не намяли, на чужой территории в бак полез… А бак был хороший, я там рубашку нашел было… Отобрали, черти лысые… Так, говорю, уж если в городе, то тут тем более порвут. Били вас?

     - Нет, бог миловал.

     - Ну, значит, повезло. Дешево отделались.

     - Ты никого из местных-то не видел?

     - Никого. Все как вымерло.

     - Это потому, что  облава была. Всех повязали.

     - Получается, что все это наше? Так чего ж мы стоим? Давайте подберем хоть сколько унести сможем! Чего с пустыми руками-то возвращаться?

   

      На другое утро  Колян с важным видом восседал на базаре, обложившись разной утварью, найденной на свалке.

      - А кому чайник электрический? Подходи! Дешево продаю! А кому телевизор в кухню…- зазывал покупателей Колян. Увидев Аркашу и Данила, которые чинно прогуливались неподалеку, помахал им рукой: - А, ребята, здорово!

    - Ну, дядь Коль, как продажа идет? – осведомился Аркаша.

    - Идет помаленьку, - весело отвечал Колян. - Сегодня будет вам по мороженку!

    Под конец дня он действительно принес маленьким обитателям ночлежки по порции эскимо. Данил и Аркаша чувствовали себя героями. Они в сотый раз пересказывали свои приключения. Мальчишки слушали, открыв рот.

     - Везет вам, пацаны, настоящее приключение! – с завистью сказал Серега. - Жаль, меня с вами не было…

    - Сам отказался с нами идти, - возразил Аркаша.

    - Да… Я домой хотел съездить – не получилось… Так глупо – на автобус опоздал!

    - Зачем домой? – удивился Данил. - Ты нас покинуть хочешь?

    - Не-е, скажешь тоже… Просто по дому соскучился. Я хотел только краешком глаза…  Хорошо дома… А места какие красивые…  Может, ты, Даня, слыхал – Саблино?

     - Это где пещера?

     - Ну да! – радостно встрепенулся Серега. - Был там?

     - Не был. Ребята из класса рассказывали.

     - Пещера? Здорово! – вмешался в разговор Аркаша. - Я ни разу в пещерах не был! Вот бы где полазить!

     - Туда на экскурсии народ возят, - стал объяснять Серега. -  Вход в пещеру – за железной дверью. Она на замке.

    - Значит, туда не попадешь? Жалко… - разочарованно протянул Аркаша.

    - Почему не попадешь? Можно попасть. Только с другого входа. Он над речкой.

    - А тот вход не заперт?

    - Нет.

    - Почему?

    - Там пещера дикая. Никто туда не ходит. Обвалов боятся.

    - Ух ты! Дикая пещера! Ребята, давайте съездим туда! – Аркашины глаза загорелись в предвкушении нового приключения.

     - А что? Давайте! Я вас проведу… - согласился Серега.

     - А ты сам был там?

     - Лазили с ребятами. Так что – не бойтесь, все путем. Вот только туда как?

     - На общественном транспорте. Деньги пока есть, - предложил Данил.

 

                                               Глава 18.

 

      На другое утро ребята встали пораньше и стали собираться: уложили в рюкзак  свечи, спички, бутерброды с сыром, веревки.

    - Вы куда это собрались?   - промычал только что проснувшийся Колян, наблюдая за их сборами.

    - В Саблино. Хотим в пещере полазить, - весело отозвался Серега.

    - Ну-ну, не заблудитесь только, - Колян зевнул и повернулся на другой бок.

    - Мы веревок взяли. И потом, я эту пещеру вдоль и поперек излазил. Я же саблинский, - успокоил его Серега.

    - А где она – пещера эта? – сонно буркнул Колян, не поворачиваясь.

   - Над речкой две дыры. В самую большую и полезем.

   - Понятно. Короче, через два дня не появитесь, искать вас пойдем. Так что без балды! Чтобы не получилось так, что вы загуляете, а мы экспедицию из-за вас снарядим. Ты, Серега, за старшего будешь. С тебя и спрос.

    - Понятно, дядь Коль.  Да вы не беспокойтесь, придем.

    - Ну, счастливо! Принесите мне оттуда сувенир.

     До Саблино добрались без особых происшествий. На метро доехали до автовокзала, купили билеты, все честь по чести, благо деньги были. За разговорами дорога пролетела незаметно. Серега провел их к речке, вдоль которой они брели еще некоторое время. В отличие от равнинных рек, не спеша несущих свои воды, она текла бурно, с порожками, водоворотами вокруг камней, крошечными скалами, возвышавшимися над прозрачной водой. Ребятам даже удалось увидеть настоящий, пусть и маленький водопад.

      - Ух ты – водопад! – изумился Аркаша.

      - У нас его называют маленькая Ниагара, - гордо пояснил Серега, - потому что он – как Ниагара, только маленький… Красиво у нас, правда? Я здесь все облазил.

    - Что, соскучился по родным местам? – спросил Аркаша.

    - А то!

    - Поди и возвращаться не хочешь? Может, здесь останешься? Найдешь своих…

    - Еще чего! Мой дом – с нашими. А это – как будто из прошлой жизни. Ну да, соскучился, а оставаться здесь уже неохота – скучно. Да и предков моих, пьяниц, как вспомню, так вздрогну. Нет! На свободе лучше! Деньги на карманные расходы всегда есть. А если и нет – все равно, зато свободен! Вот сейчас сентябрь начался. Жил бы дома – заставили бы в школу идти, а так – гуляй, вся жизнь – праздник. Что, не прав я?

      - Еще как прав!

      - Да и мне такая жизнь по вкусу, - подхватил Данил. - Что-то в ней есть. Живем в цивилизованном мире, а сами – как индейцы.

      - По папке, поди, скучаешь? – покосился на друга Аркаша.

      - Скучаю… Иногда. Как Серега сказал – как по прошлой жизни… Серега – Сусанин ты! Долго еще до твоей норы топать?

      - Нет! Сейчас ты ее увидишь.

      - Где?

      - Вот, за ветками.

      - Точно – нора. Ух, ты! – восхитился Аркаша, боязливо заглядывая в темное чрево горы, из которого на него пахнуло запахом подземелья – душным и сырым.

      - Что, страшно? – усмехнулся Серега.

      - И вовсе нет! – возразил Аркаша.

      - Чего бояться-то? – подхватил Данил. - Нас с нашим образом жизни ничем уже не напугаешь.

      - Тогда достаем свечи, - скомандовал Серега. - Спички у кого? Зажигай! Даня, разматывай веревку.

      - Предлагаю веревку к руке привязать, - сказал Данил.

      - Так вяжи… Ну, вперед! – и Серега первым смело шагнул в темное чрево.

     Ребята с замиранием сердца и восторгом от нового приключения последовали за ним. Земля шла резко под уклон. Дневной свет побледнел, и вскоре их окружила сплошная темнота. Пламя свечек дрожало, отбрасывая на глиняные стены длинные пляшущие тени. Постепенно  свод стал выше, а спуск – более отлогим. Ребята очутились в подобии зала, из которого отходили в стороны и вниз три коридора.

         - Смотрите – три коридора. Давайте сюда свернем! – предложил Данил, указывая на самый узкий, а потому, на его взгляд, самый опасный, а значит, и самый интересный коридор.

       Мальчики свернули в указанном направлении. Некоторое время шли по узкому проходу, но вскоре вновь оказались на перепутье.

      - Ух ты, смотрите – целый зал! – прошептал Аркаша.

      - Да, а из него опять коридоры. Куда повернем? – спросил Данил.

      - Видите – ручей? – Серега указал на темную полоску воды. - Пойдемте вдоль него. Он впадает в подземное озеро. Возле ручья не заблудишься. Да и озеро посмотрим.

     - Идемте.

     - А жутковато тут. Холодно. Как в могиле, - поежился Данил.

     - Ладно ты! И без тебя не по себе, - отозвался Аркаша.

     - Можно и вернуться, - предложил Серега.

     - Да нет. Что – зря ехали? – возразил Аркаша.

     - Пойдемте еще гулять, - подхватил Данил.

     - Давайте выжжем на стене наши имена! – предложил Серега.

     - Точно! А-рка- дий.

     Ребята стали огоньками свечей выжигать свои имена.  Двинулись дальше.

     - А вот и подземное озеро, - провозгласил Серега.

      Поначалу ребята не увидели ничего: по сторонам – те же глиняные стены,  впереди – темнота,

     - Не видно ничего, - сказал Данил.

     - Вот, смотри, в него ручей впадает, - Аркаша протянул вперед руку со свечой. Неверный мерцающий свет осветил черную ленту ручья, впадающего в черную, как смоль, воду озера. Мальчики присели, осветили кромку воды на глинистом берегу. Вода оказалась обычная, желтовато-прозрачная, как в обычном озере.

    - А, теперь вижу. Мелкое, - заметил Данил.

    - Это оно тут мелкое. А там, подальше, глубокое, - возразил Серега. – Наши туда, вдаль, на лодке плавали.

    - Большое оно? – поинтересовался Аркаша.

    - Вроде да. Жаль, свечки его плохо освещают.

    Ребята протянули вперед руки со свечками. Озеро терялось где-то в темной глубине подземелья.

      - А, теперь вижу, - сказал Данил. -  Колонны из него поднимаются. Вон их отражение. Красиво…

     - Ну, что – дальше пойдем? – предложил Серега.

     - А может, все-таки выбираться будем? – робко предложил Данил. - У меня свечка кончается.

     - Ну, давайте обратно… Как скажете… Стоп! – Серега вдруг приложил палец к губам, брови его поползли вверх.

     - Что такое? – прошептал Аркаша.

     - Там свет… - едва слышно откликнулся Серега. - И голоса… Тушите свечки!

    Ребята торопливо задули свечки. Руки у них заметно дрожали.

     - Айда, послушаем! – предложил Серега. - Только тихо!

     Неслышно ступая, по одному из подземных ответвлений мальчики стали осторожно приближаться к свету. Подкравшись поближе, они увидели в соседнем просторном зале двух мужчин, державших в руках по электрическому фонарику, резкий свет которого выхватывал из полумрака не только их лица, но и очертания фигур, в то же время не освещенная часть пещеры утопала в еще большей темноте, которая надежно укрывала мальчиков. Один из мужчин держал в руках как будто небольшой сундучок.

    - Данька! – прошептал Аркаша. - Да это же Горбач с Игнатовым!

    - Сам вижу… И шкатулка с ними.

    - Да неужели те самые? – ахнул Серега, во все глаза глядя на бандитов.

    - Ага… Тихо, они что-то говорят.

    Игнатов и Горбач, конечно, не могли предположить, что кто-то может их подслушивать, а потому говорили громко и свободно.

    - Ты уверен, что товар лучше спрятать именно здесь? – спросил Игнатов, опасливо озираясь.

    - Это идеальное место! Уж здесь-то точно никто никогда не ходит. Даже если догадаются, что здесь, даже если захотят найти – не найдут.

   - Про свалку ты тоже говорил, что место идеальное, никому в голову не придет драгоценности в помойке, среди бродяг искать…

   - Никому бы и не пришло! Это пацаны сдали, как пить дать…

   - Я всегда говорил – чем меньше свидетелей, тем лучше.

   - Ну, сейчас-то нас только двое. Остальные-то попались! Так что – меньше уж некуда.

   - Как – некуда? Один – это еще вернее, - недобро усмехнулся Игнатов.

   - Не нравятся мне твои шутки… - откликнулся Горбач. - Уж не хочешь ли ты меня – того, а товар весь себе прикарманить?

   - Ладно тебе! Ты ж меня знаешь – есть у меня этакая воровская честность…

   - А ловко мы все-таки тогда вывернулись… - сменил неприятную тему Горбач.

   - Повезло!.. А все-таки я шкатулочку-то замаскирую. Вот хотя бы так…

   - Давай, если тебе так спокойнее… И – пойдем! Время – деньги…

    Игнатов выскоблил ножом у самого пола отверстие, втиснул туда шкатулку, наскоро заделал вывалившейся глиной. После этого бандиты удалились. Мальчики выждали некоторое время, затем зажгли свечки.

   - Ура! Шкатулка наша! – воскликнул Аркаша. – Сейчас мы узнаем, что там.

      Ребята подошли к тому месту, где в стене была  запрятана шкатулка. Разгребли глину, без труда достали драгоценную находку. Ударом камня выбили замочек, откинули крышку. В шкатулке оказались старинные ювелирные украшения. Камни таинственно мерцали в дрожащем свете свечей.

    - Вау! – прошептал Серега.

    - Здесь, между прочим, на много тысяч долларов, - заметил Данил с видом знатока.

    - Что делать-то будем? – при виде такого богатства Аркаша даже растерялся.

    - Заберем! Что ж еще? Не оставлять же ворам? – воскликнул Серега, приподнял шкатулку. - Тяжелая, зараза. Трудно нести будет…

   - Тогда поделим, - предложил Аркаша.

   - Часть можно в рюкзак, - предложил Серега. – Остальное – в карманы.

    Мальчики начали торопливо  вытаскивать из шкатулки драгоценности и наспех засовывать в рюкзак и в карманы.

     - Да тут у нас гости! – прогремел чей-то голос.

     Мальчики в ужасе обернулись. Оказалось, что пока они делили драгоценности, вернулись бандиты.

     - Опять твое идеальное место подвело! – гремел Игнатов. - «Тут никто не ходит… Тут никто не ходит…» А если бы не вернулись?

     - Смотри – это же те самые мальчишки, - заметил Горбач, направив в лицо ребятам резкий свет  фонарика. После мутного пламени свечей электрический свет слепил глаза.

 -Ну, пацаны, на этот раз все…

     - Ребя, бежим! – истошно крикнул Серега.

    Мальчики бросили  свечки и нырнули в ближайший коридор. Воры – за ними. Ребята  наугад ныряли то в один коридор, то в другой.  Они стремились к темноте, как к спасению. Страшная прежде темнота теперь была единственная их спасительница. Чем гуще она обступала, тем легче становилось на душе. Однако скачущий свет фонариков настигал, разгонял мрак. Один раз коридоры сошлись, и мальчики столкнулись лицом к лицу с ворами. Игнатов уже  схватил было Данила за курточку, но Данил ловко вывернулся. Курточка осталась в руке вора. Тогда Игнатов достал пистолет и выстрелил.

   - Идиот! – закричал Горбач. - Не стреляй! Это же пещера! Обвал может…

    Он не договорил. Как бы в подтверждение его слов в ту же секунду произошел обвал. Страшный грохот потряс подземелье. Стены и земля дрогнули. Всклубившаяся пыль забила глаза и рты. Мальчишки закашлялись, принялись тереть глаза. Несколько мгновений они не могли понять, что происходит. Наконец поняли – обвал  отделил их от воров. Между ними стояла  стена. Ребята оказались в полной темноте.

        - Что это было? – пробормотал перепуганный Аркаша.

        - Обвал! – одеревеневшими губами  пояснил Серега.

        - А где воры? – откликнулся Данил.

        - Думаю, что там… - сказал Серега. - Зажигайте свечи…

    Мальчики вытащили из карманов спички, на ощупь зажгли свечи.

       - Точно – обвал! И воры там остались! Слышите - матерятся? – Серега попытался улыбнуться.

      - Есть! – Данил сжал кулаки.

      - Драгоценности с вами? – хлопая себя по карманам, спросил Серега.

      - А то! – ребята ощупали отяжелевшие карманы.

      - Ура! Давайте убираться отсюда.

      Мальчики торопливо пошли прочь от страшного места. Один подземный зал сменял другой, коридоры перетекали друг в друга, как подземные реки. Ребята начали тревожно озираться, наконец, Аркаша не выдержал:

     - Серега, ты дорогу узнаешь?

     - А хочешь честно? Не узнаю.

     - Так мы что – заблудились?! – воскликнул Данил.

     - Ну, выходит, что так. Данька, где твоя нитка?

     - Оборвалась вместе с курткой.

     - Так…  Без паники, главное, без паники!

     - Что делать-то будем?

     - Прежде всего, поедим, - предложил Серега, стараясь ободрить ребят. - Холодно. Да и устали. Надо подкрепиться.

     Ребята уселись на землю, Серега достал из рюкзачка бутерброды и пластиковую бутыль с водой. Поели без аппетита. На лицах застыла  тревога.

   - Отдохнули? – Серега старался говорить безмятежным и бодрым голосом. – Тогда идем. И вот что – давайте каждый поворот свечкой метить.

    - Давайте, только вот свечки кончаются.

 

 

                                                   Глава 19.

 

       Стемнело. Обитатели ночлежки уже давно собрались, поужинали.

       - Что-то нет наших мальчишек, - высказала общую тревогу Галя.

       - Когда они уехали? – нахмурился Колян, который думал о том же.

       - Вчера утром.

       - Н-да… Действительно… Слушайте! Завтра с утра все едем пацанов выручать.

       - Я не могу ехать, - сказал Эдик. – Мне на работу. Я всей душой с вами – но мне прогул поставят.

       - Да ладно! Ты – человек подневольный. Это мы – люди вольные… Ты, дядь Вов, тоже можешь остаться.

       - Чего это? Там, может, пролезть где-то надо будет. Я ловкий. Да и ближе к земле, может, увижу чего-нибудь, что ребята обронили.

       - Баба Шура…

       - Как это без меня-то?

       - Ой, баб Шур, оставайтесь, - вступила в разговор Галя, - с Юрчиком посидите. Я молодая, сильная, от меня там больше пользы будет.

     - Ладно уж! Мы с Юрчиком по метро походим, денег насобираем. Стар да мал – как не подать? Приедете – а вам и на ужин будет что поесть… Только вы это – найдите мальчишек.

    - А мне, с собаками, сам бог велел, - сказал дед Иван. - Надо какую-нибудь их вещь взять.

    - Вот носовой платок Данилкин, вот старые кроссовки Серегины – развалились совсем, - Галя протянула ему вещи пропавших детей.

    На другой день бродяги на автобусе доехали до Саблино. Побрели  по берегу реки.

   - Вот и дыра… - махнул рукой Колян, который шел впереди маленького отряда. - Думаю, здесь. Дед Иван, дай-ка своим собакам вещи.

   Собаки обнюхали вещи, равнодушно заглянули в пещеру.

   - Искать! – крикнул дед Иван.

   - Погодь-ка, - сказал Колян, - Серега говорил, что входа должно быть два. Стойте тут, я вперед пройду, может, еще что увижу.

    Через несколько шагов Колян замахал руками, закричал:

    - Сюда!

    Нищие поспешно подошли.

    - Как могила! – сказала Галя, с опаской глядя в черную дыру. - Охота было лезть туда!

   Она опасливо заглянула в пещеру, из которой на нее пахнуло сыростью подземелья.

    - Да неужели наши ребятишки там? Страх-то какой…

    Дед Иван еще раз дал своим собакам понюхать вещи детей.

    - Шарик, Жучок, след! След!.. Ишь, заволновались собаки. Рвутся в пещеру. Значит, правда здесь.

    - Стоп, стоп, стоп! – преградил вход в пещеру Колян. - Значит, так. Сначала обвязываемся веревками… Свечи у всех? Ну, тогда вперед!

    По одному стали заходить в пещеру. Собаки побежали вперед.

    Некоторое время молча двигались по подземным коридорам, тщательно осматривая пол и стены.

      - Эй, что это! – крикнул вдруг дядя Вова.

      - Отставить! Никому не орать… Может быть обвал, - строго оборвал его Колян.

     Подошли к дяде Вове. Он близко придвинул свечку к стене.

      - Смотрите – их имена! Они были здесь!

      - Прекрасно! Значит, мы на правильном пути, - Колян похлопал дядю Вову по плечу.

      - Вдоль ручья шли, - заметил дед Иван.

     Отряд некоторое время двигался вдоль черной нити ручья. Остановились у подземного озера.

         - Ну, куда теперь? – недоуменно спросила Галя.

         - Обратно, - сказал дед Иван. -  Видишь, собаки к тому коридору повернули?

       Собаки, убежавшие вперед, отчаянно залаяли. Подоспевшие люди наткнулись на глухую стену недавнего обвала.

         - Опаньки! – воскликнул Колян.

         - Мамочка! Неужели они – там? – ахнула Галя.

         - Спокойно! – подал голос дед Иван. - Видите, собачки мои волнуются? Пойдемте за ними.

        Некоторое время шли молча. Ползущий далеко позади дядя Вова окликнул их:  

       - Смотрите-ка, что я нашел!

        Все повернули к нему. Инвалид торжествующе держал в поднятой руке увесистую золотую цепь.

        - Ого! – воскликнул Колян, внимательно разглядывая находку.

        - А еще не хотели меня брать,  - торжествующе заявил дядя Вова. - Говорю же – я к земле ближе.  

        - Но откуда? – высказала общую мысль Галя.

       Тем временем мальчики сидели в кромешной темноте, прислонившись к стене, и дремали.

       - Интересно, что сейчас – день или ночь? – прервал тишину Данил.

       - Молчи, Данька! – вяло откликнулся Серега. - Какая разница? Надо поспать. С силами собраться. А потом выход искать с новой силой… Как думаете, по раздельности обследовать будем?

      - Ну уж нет! – содрогнулся Аркаша. - Будем вместе!

      - Вот только поспим немножко… А то есть охота. Когда спишь – голода не замечаешь…

      - Пить еще больше охота… - отозвался Аркаша пересохшими губами.

      - Холодно… - добавил Данил.

     - Слышь, ребя, вроде голоса где-то… - прислушался Серега.

     - Тебе померещилось… - вяло ответил Аркаша, но тут же встрепенулся - Хотя нет!

     - Я тоже слышу! Нас спасут! – воскликнул Данил, оживившись.

     - Погодите радоваться, - осторожно сказал Серега. -  Вдруг это подельники Горбача и Игнатова приятелей своих и шкатулку ищут?

     - Собаки лают. Сюда вроде идут.

     Раздался радостный лай собак.

     - Ребята, да это же Шарик, Жучок! – истошно завопил Серега, обнимая подвернувшегося под руку пса.

    - Значит, наши где-то рядом! – подхватил Аркаша. - Они нас ищут! Ах, вы – хорошие псы… Данька, айда!

     Мальчики вскочили, побежали вслед за собаками. Через несколько секунд они встретились.  Бродяги обнимали мальчишек, смеялись, Галя даже всплакнула. Собаки возбужденно лаяли, вились под ногами.

    - Молодец, Шарик! Молодец, Жучок! Заслужили по косточке! – щурил глаза дед Иван.

    - Вы целые? – спрашивала Галя, ощупывая ребят.

    - Целые! А мы знали, что вы нас найдете! И духом не падали!

    - Молодцы! Духом никогда нельзя падать! Потому что не знаешь, что с тобой завтра случится. Ну, герои, все в порядке?

    - Да! Только замерзли очень и пить хочется! – поеживаясь, сказал Данил.

    - Колян! Я тебе обещал сувенир из пещеры принести? – лукаво спросил Серега.

    - Ну, что там у тебя? Улитка?

    - Лучше! – Серега вытащил из рюкзака колье, украшенное драгоценными камнями.

    - И у меня! – заявил Аркаша, запуская руку в карман и вытаскивая целую горсть драгоценностей.

    - И у меня! – подхватил Данил.

    - Вот те на! Это у вас откуда?

    - Обвал видели?

    - Ну, видели.

    - Не поверишь, но мы ту самую шкатулку с сокровищами нашли! И тут вернулись Горбач и тот, кого он Игнатовым называл и погнались за нами…

     - Меня поймали было, да я вывернулся, только куртка у них осталась… - добавил Данил.

      - Стреляли! Потому обвал и произошел. Они – там остались.

      - Никто не ранен? – озабоченно спросил Колян.

      - Нет, все нормально.

      - И эта бирюлька – оттуда же? – дядя Вова показал цепь.

      - Ага. Выронили, значит.

      - Надо в милицию  сообщить, - предложил Аркаша.

      - Зачем? – поднял брови Колян.

      - Ну, в шкатулке еще много чего осталось. А кто-то же ищет! Кому-то попало за то, что не уберег! И потом, эти воры – они же за обвалом остались! – пояснил Аркаша.

      - Да их, поди, завалило! – неуверенно предположил Колян.

      - Нет! Мы слышали, как они там ругались.

      - Ну, мне из-за каких-то подонков в ментовку идти – голову свою подставлять - не резон! Завалило их – туда им и дорога! Собаке – собачья смерть. А ты тоже – нашел, кого пожалеть… Они же в вас стреляли!

     - А с барахлом что делать будем? – вступил в разговор дядя Вова.

     - По-хорошему бы сдать. Дак, поди, это все в розыске… - Колян в раздумье почесал затылок. - Ладно, давайте выбираться отсюда! А там видно будет.

 

                                               Глава 20.

 

      На следующий день Колян не спеша прогуливался  на людном месте, где обычно много было иностранцев. Он заметно волновался. Издали за ним наблюдал Аркаша.  Он заметил, что к Коляну внимательно присматриваются два иностранца. Колян тоже обратил на это внимание. Подошел с деланной развязностью.

     - Господа, редкостями интересуетесь?

     - У тебя что-то есть? – с акцентом поинтересовался один из иностранцев.

     - Есть, есть! – засуетился Колян. - Вещи ценные – гуд! Давайте только отойдем немного.

     Они отошли под арку.

    - Показывайт! Что за вещь?

    Колян, опасливо озираясь,  достал из внутреннего кармана несколько ювелирных украшений.

     - Вот, видите! Я вас не обманул! Очень старинные, очень ценные.

     - Откуда это у тебя? Украл? – отрывисто спросил второй иностранец.

     - Вам-то не все равно? Вам ведь – лишь бы вещь была стоящая? Так? Ну, не украл я, не украл! От матери покойной осталось, а ей – от бабки. Ну, что? Брать будете?

     Иностранцы многозначительно переглянулись.

    - Будем. Сколько?

    - Ну, долларов пятьсот бы, а? У меня еще есть! Можем договориться встретиться здесь, например, завтра. А?

    - Пятьсот много. Четыреста.

    - Тогда в у.е., одна у.е. – тридцать рублей. Идет?

    - Идет.

     Иностранец достал  деньги, передал  Коляну. В этот момент другой ловко и быстро извлек фотоаппарат и  запечатлел момент передачи денег. После чего на чистом русском громко заявил:

    - Вы арестованы!

   Аркаша бросился бежать.  

   Ему с самого начала не нравилась идея перепродать драгоценности. «Дурацкая идея! – зло рассуждал он. – Я же предлагал передать цацки в милицию! Но ведь Колян боится милиции как огня… Боится! А еще пуще страха жаба задавила – как же, с цацками задаром расстаться…  И в итоге попался. Жадность фрайера сгубила… Что теперь делать?» Что делать,  Аркаша не знал. Знал только, что Коляна надо выручить во что бы то ни стало. Но как? Мальчик бесцельно бродил по нарядным улицам, вместе с толпами гуляющих. Но не для всех в этом городе, под этим небом, был праздник.

    И вдруг его осенило – он вспомнил того доброго священника, который когда-то накормил его. Вроде бы, он предлагал помощь… «Вот если бы найти того батюшку! Но как? Где? А что, если опять поехать к Лавре? Вдруг повезет, и он снова приедет туда по своим святым делам?»

   … Аркаша уже два часа терпеливо сидел на дороге, ведущей в Александро-Невскую лавру, чуть поодаль от длинной вереницы нищих. Только бы он пришел! Вчера он напрасно прождал его до поздней ночи, пришлось заночевать на кладбище, благо ночи стоят теплые. Проголодался ужасно! Ведь он не может отойти, чтобы поесть, боится прокараулить священника. Но на этот раз  ему повезло: он увидел высокую фигуру в черном – к нему стремительной походкой приближался  отец Арсений. Когда он подошел ближе, Аркаша вскочил:

       - Батюшка!

       - Аркадий? – отец Арсений с удивлением воззрился на мальчика.

       - Я. Здрасьте.

       - Ну, здравствуй! Как живешь?

       - А я вас вчера весь день ждал.

       - Что-то случилось?

       - Случилось!

       - Ну, идем. Меня ждут, у меня дела, по дороге расскажешь.

      Через некоторое время отец Арсений и Аркаша сидели в монастырской столовой. Торопливо хлебая суп, Аркаша говорил:

       - В общем, надо воров этих несчастных из-под завала вытаскивать! Надо Коляна выручать! А этот клад! Только одни неприятности от него… Надо его милиции сдать! Ведь его ищут! Ведь кого-то, наверно, наказали из-за него! И еще… Друг мой заболел. Вы за него свечку поставьте, ладно?

        - Что такое с твоим другом?

        - В пещере простудился. Да и непривычный он к такой жизни, он городской. Это я – деревенский, у меня здоровье – во!

       - Ему сильно плохо?

       - Ну да… Температура, всякое такое…

       - Боюсь, что в таком случае и свечка не поможет.

       - А что же делать?

       - Надо найти его родителей.

       - У него отец только.

       - Значит, надо искать отца.

       - А как? Если он не хочет адрес говорить?

       - Совсем никак не хочет? Хм, тогда вот что – узнай хотя бы его фамилию. И будем искать!

       - А с Коляном как быть?

       - Колян пусть посидит, подумает о своем житье-бытье… Не до него сейчас. Сейчас главное – бедолаг этих из-под завала вытащить.  В общем, план у меня такой…

    …  Постовой в отделении милиции с любопытством смотрел на странную пару – высокий молодой священник в рясе держал за руку угловатую веснушчатую девочку с короткими светлыми волосами.

      - Ожидайте. Сейчас к вам выйдут…

     Через несколько минут к священнику подошел капитан милиции.

      - Здравствуйте, батюшка… А это кто еще?

      - Здравствуйте, товарищ капитан! А это племянница моя, Аня. Я ей разрешил с нами ехать. Ребенок все-таки, а там – пещера, интересно…

      - Зря, батюшка. Там не только пещера, но и вооруженные преступники.

      - В машине посидит, когда операция начнется.

      - Ну, идемте к машине… Игорь, просигналь ребятам, пусть выходят.

      Вышли из отделения милиции и направились к УАЗику.

      - Значит, вы говорите, что какой-то бродяга  вам рассказал, что, гуляя по пещере, обнаружил шкатулку с похищенными драгоценностями, что именно в этот момент вернулись воры, погнались за ним, даже стреляли, отчего и произошел обвал, но ему удалось от них убежать.

      - Все так.

      - Странно все-таки…

      - Что – странно, товарищ капитан?

      - Странно, что он вообще в пещеру эту полез. И подозрительно! Может, он подельник?

      - Вряд ли, товарищ капитан.

      - Почему?

      - Ну, не похож он на подельника.

      - Хм, не похож… Чего же это он вдруг с вами так разоткровенничался?

      - Его угнетало, что люди из-за него под обвалом погибли. Если б не он, они были бы живы. А кому еще о таких вещах рассказать, как не священнику? Он рассказал – ему полегче стало.

       - Выходит, как только ему полегче стало, он побрякушки краденные, из-за которых люди, как он считал, погибли, продавать-таки пошел!

       - Как?! Вы его задержали?

       - Да, похоже, что это он, ваш бродяга… Ну, садитесь. Сейчас ребята подойдут. На двух машинах поедем.

      Отец Арсений и Аркаша, переодетый девочкой, устроились на заднее сидение УАЗика. Капитан сел впереди.

      - Что говорит? Откуда у него драгоценности? – продолжал расспросы отец Арсений.

      - Ну, с нами-то он не столь откровенен. Говорит, что по наследству достались. Врет! Так как же так, батюшка? Переживал,  а потом продавать пошел краденое добро?

      - Так ведь людей не вернешь, а ему кушать каждый день надо, он ведь бродяга, бомж!

      - Да, вы правы… Только как же он сам-то в пещере не заблудился? 

      - Пещеру с детства знает – облазил вдоль и поперек.

      - Так он же от воров убегал сломя голову! И в таком-то состоянии, да еще и палили по нему, он успевал за дорогой следить? А если учесть, что при этом карманы у него были драгоценностями забиты, то я вам так скажу, батюшка, тот еще тип! Пусть сидит.

       - Кто ж с вами спорит, товарищ капитан? Вам виднее. Пусть сидит, раз надо. Я всего лишь исполняю просьбу этого бродяги. Сам он не мог обратиться в милицию, справедливо полагая, что ему не поверят и задержат. Как оно, впрочем, и получилось.

      - Надо врать меньше.

      - Ну, рассказал бы он вам то же самое, что и я, вы бы ему тоже не поверили.

      - Еще бы! Ничего более несуразного не слышал!.. А ты чего смеешься, малышка?

      - Так…

      - Батюшка, вы уверены, что все это не мистификация? Что этот бродяга не задурил вам голову? Что мы приедем и действительно найдем клад и бандитов? А не зря бензин сожжем и людей сгоняем?

      - Уверен!

      - А вы уверены, что мы вообще найдем эту пещеру? Дыра в обрывистом берегу… Сомнительно.

       - Уверен, он очень доходчиво все описал.

       - Тогда ладно… Загружайтесь! – крикнул капитан подоспевшим милиционерам, вооруженным автоматами и дубинками. - Едем!

       - С богом! – добавил отец Арсений.

 

 

                                           Глава 21.

 

       Вдоль речки в окрестностях Саблино продвигался шеренгой наряд милиции, МЧС, отрывисто лаяли собаки, несколько человек несли необходимую для разбора завала технику.  Шеренгу возглавляли капитан, отец Арсений и Аркаша. Подошли к отверстию в крутом берегу, поросшему густой травой.

      - Вот какой-то вход в пещеру! Это он? – обернулся к священнику капитан.

      - Нет, следующий, - тихонько прошептал Аркаша.

      - Нет, не этот! – громко сказал отец Арсений. - Еще должен быть.

     Через несколько шагов действительно увидели еще один вход в пещеру, попросторнее.

      - Сюда, - шепнул Аркаша.

      - Я думаю, что здесь, товарищ капитан, - сказал отец Арсений.

      - Хорошо! Дальше мы справимся сами. Просьба вам и вашей девочке подождать в машине… Внимание! – обратился он к подошедшему отряду. - Преступники вооружены огнестрельным оружием!

     Отец Арсений и Аркаша вернулись к машине. Больше они никак не могли повлиять на ход событий. Им оставалось только ждать. Аркаша внимательно вглядывался через стекло. Но отряд скрылся в горе. И на берегу реки все было тихо и спокойно.

       - Ух, как долго! – прошептал Аркаша.

       - А ты думал, это быстро – завалы разбирать?

       - Я боюсь, что эти бандиты, не дай бог, ранят кого-нибудь.

       - Вряд ли! Если они еще живы, то, во всяком случае, смотрели смерти в глаза. А это очень меняет людей. К тому же, побоятся стрелять – что им, одного обвала мало? И потом, сколько они пробыли без воды и пищи? Я вижу машину скорой помощи. Вот это кстати. Да и я, как священник, тоже могу понадобиться.

       - Смотрите, ведут!

     Из пещеры вывели воров. Ноги у них подкосились, они упали. К ним подбежали санитары, уложили на носилки, понесли в машину скорой помощи. Милиционеры вынесли шкатулку.

     - Ну, вот! Кажется, все в порядке, - с облегчением вздохнул отец Арсений.

     - Это вы здорово все придумали! – восхищенно сказал Аркаша.

     В машину заглянул капитан.

     - Мои поздравления, отец Арсений! Шкатулку эту всем регионом ищем! Вся милиция на ноги поставлена! А тут – какой-то бродяга разоткровенничался… Странно все, не по правилам!

     Капитан уселся на переднее сидение, скомандовал водителю ехать.

     - Что за шкатулка? – поинтересовался отец Арсений, когда УАЗик тронулся.

     - Была украдена из музея. Затем ее в ломбард сдали на хранение. Воры ждали, когда все уляжется… А вернее, покупателя искали. Затем ее из ломбарда выкрали. Наверно, конкурирующая бандитская организация. Или между своими же раскол произошел. И, представьте, отец Арсений, использовали для воровства детей.

     - Детей?

     - Да, представьте!

     - Но – зачем?

     - Чтобы в дымоход пролезли – и без лишнего шума.

     - Но откуда это стало известно?

     - Дети – или ребенок – шкатулку-то украли, да оставили записку, мол, искать воров на свалке.

     - Подумать только! Наверно, детей заставили воровать силой, а те не могли с этим смириться, вот и написали.

      - Возможно. Городскую свалку обложили, всех бродяг изловили… Да, были среди них и профессионалы с огнестрельным оружием, а шкатулку не нашли. И от задержанных ничего выпытать не смогли… И вдруг! В общем, спасибо вам, отец Арсений! За содействие в поимке преступников и обнаружении похищенных сокровищ вам полагается вознаграждение…

      - Хорошо! Я употреблю премию на благотворительность.

      - Ну, это уже ваше дело… Еще раз огромное спасибо! Вы с нами?

      - Нет, спасибо. Я же обещал показать племяннице пещеру.

      Отец Арсений и Аркаша смотрели вслед удалявшимся машинам, пока они не скрылись за поворотом.    

     - Ну, Аркадий, не расслабляться! У нас еще много дел.

     И самое важное дело на повестке дня – спасение больного Данила.

     Днем ночлежка превращалась в магазин «секонд-хенд», а потому бродягам в ней не было места. Больной Данил лежал позади ларьков, между мусорными баками, на сдвинутых пустых коробках. Около больного хлопотала только Галя. Остальные еще находились на промыслах. Данил был прикрыт тонким рваным одеялом, на земле еле теплился огонь, чтобы хоть немного согреть больного – сентябрьские дни стояли прохладные.

     - Даня! Ты спишь? – тихонько спросил Аркаша, на корточках присаживаясь перед другом.

     - Нет, - еле слышно ответил мальчик, не открывая глаз.

     - Тебе сильно плохо? Что у тебя болит?

     - Голова… горло… Где ты был все это время?

     - Потом я тебе все обязательно расскажу… Может, все-таки сообщить твоему отцу?

     - Нет! Папа меня убьет за то, что я сбежал.

      Галя поднесла больному стакан с минеральной водой.

      - Приподнимись-ка, попей, тебе надо больше пить.

     Данил приподнялся, сделал несколько глотков. Но тут же поморщился:

      - Горло сильно болит.

      - Ну-ну, еще немножко… - проговорила Галя. – А это кто?

      - Я священник, - просто ответил отец Арсений.

      - Это мой хороший знакомый, - добавил Аркаша.

      -  Видите сами – он очень болен… Аркаш, что делать-то будем? Его лечить надо.

      Аркаша несколько минут напряженно думал, наморщив лоб. Вдруг какая-то мысль пришла ему в голову. Он звонко сказал:

      - Данил,  когда человек сильно болеет, он иногда память теряет. Вот ты, к примеру, не потерял память?

      - Отстань!

      - Нет, ну правда?

      - Ты чего к больному пристал? – возмутилась Галя. - Ему разговаривать  трудно… Раз вы пришли, схожу в аптеку, куплю что-нибудь… Маленько денег еще есть. А ты не лезь к нему. Пусть отлеживается.

     Галя ушла с видимым облегчением, неподвижное сидение возле больного удручало ее.  Аркаша, подмигнув батюшке, продолжил свои расспросы:

      - Вот, к примеру, ты помнишь, как тебя зовут?

      - Ты что, дурак?

      - Ты скажи, как тебя зовут, и я от тебя отстану.

      - Данил меня зовут! Только отстань…

      - Как звать, помнишь… Так… А фамилию свою забыл?

      - Нет.

      - Ну, и какая у тебя фамилия?

      - Зайцев.

      - Ну, слава богу, память еще осталась! А как отца звать, забыл?

      - Денис Викторович… Все, отвали! Я спать хочу!

      - Ну, память на месте, значит, дела твои не так плохи! Спи!

      Как только вернулась Галя, отец Арсений и Аркаша торопливо ушли.

      Через час они уже сидели у отца Арсения. Священник скинул рясу и превратился в обыкновенного парня – в джинсах и вязаном джемпере. Он сел за компьютер.

     - Ух ты – класс! – восхищенно прошептал Аркаша. – А игрушки в нем есть?

     - Потом будут тебе игрушки. Давай сначала делом займемся….Итак, разыскиваемый объект зовут?..

     -  Денис Викторович Зайцев.

     Отец Арсений вышел в базу данных, в которой по имени и фамилии можно было определить адрес человека. Несколько минут Аркаша завороженно смотрел на мелькание длинных верениц строчек.

     - Надо же, сколько в Питере народу живет… - протянул он.

     - Четыре с половиной миллиона, - отозвался отец Арсений.

     - И за каждой строчкой, которых миллионы – чья-то судьба, - сказал Арсений.

     - А ты, оказывается, философ, - улыбнулся отец Арсений. -  Ага! Вот оно! Готово! Едем!

 

 

                                                Глава 22.

 

     Еще через час отец Арсений и Аркаша вошли в подъезд элитного дома. У лифта их остановила консьержка.

     - К кому?

     - К Денису Викторовичу Зайцеву, - ответил отец Арсений. Женщина оглядела священника и мальчика и, не найдя в их облике ничего подозрительного, кивнула головой.

     - Квартира двести семьдесят. Пятый этаж.

     - Спасибо, мы знаем.

      Бесшумный лифт плавно поднял их на пятый этаж.

      - Похоже, здесь, - сказал отец Арсений, подойдя к квартире с нужным номером и нажал кнопку звонка. - Теперь главное, чтобы он дома был… Похоже, нам повезло – кто-то идет.

       Дверь открыла ухоженная блондинка.

       - Вам кого? – она удивленно уставилась на священника.

       - Денис Викторович здесь проживает?

       - Здесь. Только его дома нет.

       - А вы, простите, кто?

       - Я-то его жена, а вы по какому вопросу?

       - Вы мама Данила?

       - Нет, я… мачеха… то есть, да. Да, я мама. Вам что-то известно о нем? – девушка заволновалась.

       - Да… - отец Арсений смотрел на нее испытующе.

       - Господи, да он живой хотя бы?

       - Живой… Благодаря этому вот большому человеку, - он указал на Аркашу.

       - Сокровище ты мое!..  – девушка наклонилась было к Аркаше, но тут же выпрямилась, посторонилась. - Да проходите же! Что мы через порог? Я Лиза.

       - Отец Арсений. А это Аркадий.

       - Рассказывайте!.. Я сейчас Денису на сотовый позвоню… Значит, вы знаете, где он?

       - Знаем. Только он очень болен, его надо срочно в больницу.

       - Что с ним?

       - Простыл…

      Лиза исчезла в комнате, но тут же вернулась с сотовым телефоном, торопливо набрала номер.

      - Денис! Срочно приезжай! Здесь люди. Знают, где Данилка… Да! Да, все в порядке, только он, говорят, заболел… простыл, говорят… Да, сами пришли… Да я сама еще ничего не знаю… Хорошо… Хорошо… Пока! Ждем!.. Он сейчас подъедет. Проходите в комнату… Чай? Кофе?

      Отец Арсений и Аркаша прошли в гостиную. Отец Арсений непринужденно разместился в мягком кресле, а Аркаша был поражен окружающей его роскошью. Он сразу смутился, потерялся, присел на краешек дивана.

     - Аркаш, ты будешь что-нибудь? – спросил отец Арсений.

     - Если можно, сладкий кофе, - робко произнес Аркаша. Он уже забыл вкус настоящего кофе, только помнил, что это было что-то неописуемо вкусное и ароматное.

        - А мне ничего, - сказал священник.

        - Одну минуту, - Лиза ушла.

        - Ну, что скажешь? – вполголоса спросил отец Арсений.

        - Красиво у них… Как Данька мог такие хоромы на наше логово поменять…

        - Счастье не там, где красиво. Ну, а как тебе мачеха?

        - И тут повезло Даньке – эта драться не будет.

        - Вот твой кофе, - Лиза внесла на подносе крошечную фарфоровую чашечку с ароматным напитком.

        - Спасибо… - Аркаша во все глаза смотрел на чашечку, затем отхлебнул кофе и зажмурился. - Вкусно!

        - Если б вы знали, как мы измучились! – говорила меж тем Лиза. -  У Дениса даже седые волосы появились. У него ведь два года назад жена в авиакатастрофе погибла. А теперь вот сын пропал. Так и сыплются напасти на человека! Мы и в розыск подали, и даже частного детектива наняли. Регулярно обзваниваем все больницы, морги… Не жизнь, а кошмар!.. А вот и Денис.

      В прихожей стукнула отпираемая дверь. В гостиную стремительно вошел высокий хорошо одетый человек. «Настоящий бизнесмен!» - мысленно охарактеризовал его Аркаша. Мужчина энергично пожал руку отцу Арсению:

      - Здравствуйте! Я – Денис Викторович, отец Данила.

      - Арсений. А это – Аркадий.

      - Рассказывайте! Где мой сын? Что с ним?

      - Ну, Аркадий, говори!

      Все повернулись к Аркаше.

     … Стемнело.  Бродяги вернулись в ночлежку, больного внесли с улицы, уложили на лавке.  Он бредил, а бродяги понуро сидели около него. Стояла тягостная тишина, только тихонько плакала Галя, да вполголоса бормотала молитвы баба Шура.

     - Отдай шкатулку, Горбач! Отдай шкатулку!... Стойте! Там же Горбач с Игнатовым! Не взрывайте! Нет! – бормотал Данил.

     В ночлежку вошел Эдик. К нему бросилась Галя.

    - Эдик, как хорошо, что ты пришел! У тебя ведь сегодня должна быть получка?

    - Сегодня, а что?

    - Выручай! Коляна-то нет, кормильца нашего главного. Я сегодня ничего не заработала – с больным сидела. В общем, с деньгами большой привет. Пошла в аптеку, лекарства Даньке купить, денег не хватило. Дорогое лекарство-то.   

     Эдик помялся.

      - А я вас покидаю. Вот, книги свои заберу и пойду.

      - Куда это?

      - Познакомился с женщиной. Буду жить у нее. Так что больше на получку мою не рассчитывайте.

      - Нужен ты ей был! – взорвалась Галя. -  Ни кола – ни двора! Натешится тобой – да выгонит. Опять к нам придешь.

     - Не выгонит! – усмехнулся Эдик, заворачивая книги в газету. - Я мужчина хоть куда, а она меня на десять лет старше.

    - Ребенку дай на лекарство! И иди к своей любовнице!

    - Выручи! Совсем плохой мальчишка, - умоляюще протянула баба Шура.

    В этот момент в ночлежку вошли Аркаша, Денис, Лиза и отец Арсений. Лиза тут же зажала нос. Денис бросился к Данилу.

     - Сынок! Сынок! Ты меня слышишь? Это я, папа… Да у него температура!

     - Какие жуткие условия! – пролепетала Лиза, брезгливо озираясь.

     Денис легко подхватил сына на руки. Данил открыл глаза:

     - Папа, это ты?

     - Я. Все в порядке, сынок. Все позади.

     - Горбача и Игнатова не взорвали? Где шкатулка?

     - С ними все в порядке. И шкатулка на месте. Поехали домой.

     - А где Аркаша? Я без Аркаши никуда не поеду!

     - И Аркаша твой здесь. Едем!

    Они вышли так же стремительно, как и вошли. Бродяги как замерли, открыв рот, так и остались сидеть.

    - Ну, я  пошел… - прервал молчание Эдик. – Счастливо оставаться.

 

                                           Глава 23.

 

         В больничной палате пахло лекарствами, и аромат каких-то диковинных цветов, принесенных Лизой и поставленных к изголовью больного, не мог заглушить этот резкий запах. Около постели Данила сидели Денис, отец Арсений и Аркаша. Данил чувствовал себя  лучше, он полулежал, привалившись к  приподнятым подушкам.

     - Значит, Горбача и Игнатова вытащили? – с жадностью расспрашивал он.

     - Вытащили, - в который раз отвечал на вопрос Аркаша.

     - И шкатулку нашли?

     - Нашли-нашли. Ее, оказывается, из музея украли.

     - И не просто нашли, а за нее еще и премия полагается, - вмешался отец Арсений. – Поскольку вроде как я обнаружил клад, мне и деньги получать. Сначала я хотел потратить их на какое-нибудь хорошее дело, может быть, на храм. А потом подумал, что некоторым людям эти деньги  нужнее, чем храму. В общем, я решил так - деньги  разделю и положу на три счета –  на твой, Данил, на Аркашин, и на Серегин.

    - Вот это класс! – оживился Данил.

    - Я тоже думаю, что деньги нам не помешают, - солидно заметил Аркаша. –  Ты только поправляйся скорее! Врач говорит, что недели через две тебя домой выпишут.

     - А ты никуда от меня не денешься? Ты всегда со мной будешь?

     - Сынок, - вмешался Денис, - поскольку у Аркадия талант – я хочу определить его в училище, где учат петь. А жить он будет в интернате при этом училище. И в школу пойдет со следующей недели.   А к нам он будет приходить, когда захочет… И еще. Раз все эти люди так были добры к тебе, я решил позаботиться о них. Думаю, что тебе приятно будет об этом узнать. Старушку…

       - Бабу Шуру!

       - Бабу Шуру я определю в дом престарелых. Дядю Вову – в дом инвалидов. Дед Иван со своими собаками будет охранять наш загородный дом. А его собаки будут у нас на почетной пенсии за то, что нашли тебя сначала в яме на свалке, а потом в той ужасной пещере. Галю взяла в горничные наша Лиза.

       - А Колян?

       - Коляна я вызволил из-под ареста под свое поручительство. И он вернулся в свое логово.

       - А Серега?

       - Серега остался с ним, хотя я тоже хотел позаботиться о нем. Ну, его дело! Надоест играть в Робин Гуда, дорогу знает.

       - Пап, а как поживают твои бамбусики? – лукаво улыбнулся Данил.

       - Я долго думал над твоими словами и решил – пусть это будет просто детский мультик, который будет помогать детям выжить в этом сложном мире… Но производителям мороженого я все-таки бамбусиков продал!.. Поправляйся скорей, сынок. Мы с Лизой ждем тебя. Без тебя нам плохо.

     Отец Арсений и Аркаша переглянулись.

     - Ну, нам пора, - сказал священник, поднимаясь.

     - Пока, Даня!  - сказал Аркаша.

    Они вышли на улицу.

     - Хорошо, что Данька домой вернется! – вздохнул Аркаша. – Я всегда говорил, что он не для такой жизни.

     - А ты для такой?

     - Я деревенский, крепкий, меня сломать трудно.

     - Ну, вот, все, что хотели, мы сделали, - сказал отец Арсений. – Надеюсь, что уж ты в логово к Коляну не вернешься. Я хочу, чтобы ты погостил у меня.

     - Не все мы дела сделали, - вздохнул Аркаша. Встретив вопросительный взгляд Арсения, он помолчал и продолжил: – Я все-таки думаю, что не по-мужски я сделал, когда из дому удрал. Шкуру свою спасал, а про мамку не подумал – бросил ее на растерзание этому бандюге! – Аркаша вспомнил дядю Сашу и поежился. – Не по-мужски это – свой дом бросить. В общем, я должен вернуться.

     -  А как же дядя Саша? Не боишься, что прибьет?

     - Раньше боялся, а сейчас думаю – пусть только попробует!

     - Тогда я с тобой! – улыбнулся отец Арсений. – Но сначала ко мне – надо все хорошенько обдумать.

    … В Камыши они приехали под вечер. Из маленького дребезжащего автобуса вышли священник и девочка в косынке, надвинутой почти на глаза. Решили опять прибегнуть к помощи маскарада, чтобы не привлечь внимания односельчан. Деревня встретила их тишиной и дурманящим ароматом разнотравья.

     - Господи, воздух-то какой! – воскликнул Аркаша, вздыхая полной грудью. – Это вам, батюшка, не город.

     - Да, воздух такой, прямо хоть чашками пей, - улыбнулся Арсений.

     - А места какие красивые, вы только посмотрите!

     - Красивые, ничего не скажешь…

     - Ну, здравствуйте, родные Камыши! – крикнул Аркаша. – Ну, держись, дядька Сашка и прочие!

     Они свернули с улицы и стали углубляться в лесок.

     - Здесь я вас буду ждать, возле поваленной березы. Видите? Огромная такая береза белеется. Там   шалаш должен быть.

     - Не забоишься один в лесу-то?

     - Что вы! Тут я у себя, дома.

     - Ну, я пошел.

     - Значит, зеленый дом, номер двадцать.

     - Разберусь.

     Аркаша развернулся и быстро направился к поваленной березе. Под ее прохладным стволом он без труда нашел шалаш, который смастерил в начале лета. Забрался туда, положил подбородок на колени. Задумался: «Господи! Помоги отцу Арсению!.. Поможет! Отец Арсений хороший, не то, что мы – грешные…»   

     - А ты чего сюда забралась? – от размышлений его отвлек знакомый голос.

     - Димка, здорово!

     - Аркашка? Ты… ты чего так нарядился?

     Друзья расхохотались, довольные неожиданной встречей.

     - Я, Димка, вернулся, чтобы дядьку Сашку выгнать из нашего дома!

     - И для этого ты в лесу спрятался?

     - У меня человек один к нам домой пошел на разведку. Он священник. Мы договорились, что он под видом сбора пожертвований на монастырь к нам зайдет, разговорится с мамкой, ну, и выведает все. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

     - Ну-ну, только нету никакого дядьки Сашки.

     - Как нету? Ушел?

     - Мамка твоя его выгнала.

     - Когда?

     - Да еще летом… Ты когда убежал, она все у нас выпытывала – не говорил ли ты чего? Ну, и я, и мама сказали, что ты дядьку Сашку испугался. Она сперва злилась, говорила, что это все ерунда, что ты не знал дядьку Сашку, только видел несколько раз, поэтому не мог его бояться. Я, понятное дело, молчал, что мы его в доме с привидениями видели.

     - Ну, это понятно, а дальше что?

     - Дальше-то? Сперва она запила по-черному, а потом бросила, говорила моей маме, что не может она пить, когда ее кровиночка… ну, ты, то есть… может быть, где-нибудь в беде. Кинулась искать тебя. А потом  получила телеграмму, что ты в каком-то приюте, обрадовалась, принарядилась и поехала.

    - Так-так-так… ну, а дальше?

    - Ну, а приехала без тебя. Такая задумчивая. И первым делом дядьку Сашку выгнала. Говорит, я поняла, что это из-за тебя ребенок убежал. А мне, говорит, единственный родной человек – сын – дороже… ну, и всякое такое.

     - Как – выгнала? И не побоялась?

     - Твоя мамка боевая, ничего не боится.

     - Вся в меня! Ну, а он-то что?

     - Дядька Сашка-то? Ну, понятное дело, сперва недоволен был, не хотел уходить. Тогда твоя мамка всю деревню подняла, и милицией грозилась, и… В общем, ужас, что было! Он и ушел. А как же иначе? Если вся деревня против него.

     - Молодец!  Бежим скорей! Я, знаешь, как по дому-то соскучился!

     Аркаша стянул с головы платок, и мальчишки побежали к деревне. Как только вышли из леска, увидели, что навстречу им торопятся двое – женщина и священник.

     - Мама! – истошно завопил Аркаша, размахивая платком над головой.

    

  

 

                                                        Эпилог.

 

          Концертный зал. Публика вполголоса переговаривается на своих местах. Но вот свет медленно гаснет. Раздвигается тяжелый малиновый занавес с золотым шитьем. На ярко освещенную сцену выходит Аркаша в строгом костюме, с белоснежным воротничком и галстуком-бабочкой. Оркестр начинает играть.  И в тишине зала, в лад струящейся музыке  льется высокий, звонкий и чистый голос Аркаши.  Он поет также самозабвенно, как и на улице, около храма. Для него не имеет значения – поет ли он для нескольких человек, прогуливающихся по набережной и приостановившихся, чтобы послушать его, или для целого зала.

      Он поет, а в зале видит  знакомые лица: мама, Данил, Денис Викторович, Лиза, отец Арсений, а также все бродяги -  дядя Вова в чистой одежде, дед Иван, баба Шура, Галя, Колян, Серега, мальчики, с которыми он убежал от иностранца. Все его друзья, все, с кем он пережил столько приключений, все, кто поддержал его в трудную минуту – все  здесь.

     …  После концерта в его гримерке стало тесно от множества его знакомых. Мама обнимала его, и на глазах ее Аркаша увидел слезы.

     - Мам, ты чего?

     - Это я от счастья.

     - Золотой ты наш! – восклицала баба Шура.

     - Поздравляем! – Лиза протягивала букет цветов и коробку шоколадных конфет.

     - Молодец, старик! – стремился пожать его руку Серега.

     - Не забывай, кто тебя на творчество благословил! – подмигивал Колян.

     - Ну, как – доволен первым концертом? – озабоченно спросил Денис Викторович.

     - Еще бы! Разве я мог об этом мечтать еще недавно? Но, оказывается, мечты сбываются.

     - Мечты сбываются, когда не просто мечтаешь, - заметил отец Арсений, - а изо всех сил работаешь, и делаешь свое дело хорошо.