Драматург пишет о драматурге Борис Голлер «Мастерская Шекспира»

 Голлер Мастерская Шекспира

 

Шекспир… Даже спустя 400 лет он — самый популярный и любимый драматург, драматург всех времён и народов. И в то же время — самый загадочный. Его имя овеяно тайнами и легендами. Есть версия, что его шедевры были созданы не им, а работавшими на него «литературными рабами», а есть версия, что и вообще такого человека, такого писателя не существовало… В самом деле — что мы знаем о Шекспире? Сведения, дошедшие до нас, крайне скудны.
Восполнить пробел попытался драматург и прозаик Борис Голлер, представив на суд читателя историческую повесть «Мастерская Шекспира», вышедшую в издательстве «Геликон Плюс» (г. Санкт-Петербург) в 2019 году. Итак, драматург пишет о драматурге… А потому понятен профессиональный интерес автора к тому, как создавались бессмертные шедевры Шекспира. А мы, читатели, получили возможность побывать в мастерской гения, проследить рождение самых известных его произведений от зарождения идеи до её воплощения, да и просто познакомиться с Шекспиром, не как с гением, забронзовевшим в памятниках, а как с живым человеком.
Часть 1. «Ученик». «Люди в конце XVI века жили недолго и умирали рано: лет сорок — почти старость, а то и тридцать пять… У них были основания торопиться». Так начинается повесть. И далее живым, лёгким, стремительным слогом автор увлекает читателя в XVI век, в эпоху между XV веком, когда «английских пьес почти еще не было», и XVII, к середине которого «их были уже тысячи» (стр. 11). Тогда Шекспир только начинал свой творческий путь, им были написаны несколько сонетов, но хотелось взяться за пьесы. Первая его пьеса, «Генрих VI», была написана им в соавторстве с Марло, который, в отличие от молодого Шекспира, имел имя и опыт, так как у юного драматурга в то время не было ни того, ни другого. Ирония судьбы — кто теперь знает, помнит этого Марло? Имя же Шекспира и спустя 400 лет на слуху. Автор показывает, как рождался этот первый опыт будущего гения. И чтобы наглядно иллюстрировать эпизод, он использует такой приём: «выключает» прозаика и «включает» драматурга, то есть выстраивает повествование как пьесу — разбивает на роли, где Марло импровизирует от лица Короля, а Шекспир — Королевы: 

 
  М а р л о
 (за короля)
Она нечаянно. Поверь мне, тетя!..
Ш е к с п и р
(неуверенно):
Нечаянно, племянник? Смотри, она
Тебя запеленает, станет нянчить!
М а р л о
Но все ж… хотя и юбка правит здесь,
Сумеет отомстить Элеонора!
— Ну вот! Она и уходит. Глядишь, сварили сценку! Пошли дальше!
Ш е к с п и р
 (за королеву)
И здравый смысл подсказывает мне:
Покинуть должен он скорее землю,
Чтоб страх пред ним скорей покинул нас.
М а р л о.
Можно и так! Вот женщины! Никогда им не верил! Злей их нет на свете! Густо пишешь. Кто это будет слушать? А кто понимать? Ты представляешь себе своего зрителя? Ладно. Мне нравится! 

 
  Так, постепенно, перед читателем разворачивается вся жизнь Шекспира, шаг за шагом — его профессиональный рост, его деятельность в качестве директора театра, его личная жизнь. Отдельная глава посвящена, пожалуй, самому известному произведению великого мастера, и так и называется — «Гамлет». Автор обращается к тому времени, чтобы показать исторические предпосылки, исторический фон создания шедевра. И обращается к личной жизни творца, так как любое произведение — это ещё и очень личное, какой-то момент, эпизод могут заронить зерно идеи. Так и в повести — по мнению автора, создать драму оскорблённого сына, который не может простить измену матери, могли и обстоятельства личной жизни Шекспира:
«Он спросил про своего крестника. Он думал, это так естественно все-таки спросить — чей ребенок? Но она рассердилась внезапно:
— Это ребенок моего мужа! И никак иначе считать нельзя!..
Но потом они примирились, как обычные мужчина и женщина примиряются в постели. Он вдруг, лежа сверху, над ней, глянул в просвет двери. И в просвете были худенькие детские ноги. Босые. А больше ничего. Все скрылось за дверью. Не ноги — еще ножки. Четыре года? Пять? Потом ножки исчезли. Неужели мальчик видел их двоих? Или не видел? Он остался наедине со своим сомнением.
Утром он уехал в Лондон. Торопиться надо!
С этих босых ножек ребенка в створе двери, в сущности, начиналась «Трагическая история принца Гамлета».
Кстати, этот ребёнок, но уже взрослый, становится вторым главным героем повести, так как именно он — то ли сын Шекспира, то ли не сын (и тут тайна) — пытается приоткрыть завесу, скрывающую все обстоятельства жизни его крёстного отца, идёт по его следам, и, по желанию автора, гений предстаёт перед нами именно благодаря расследованию его единственного наследника…
Изображая, как рождается «Гамлет», автор использует тот же приём — синтез прозы и драматургии. Причём автор настолько вживается в образ своего героя, что комментирует каждую реплику, чтобы доходчивее раскрыть перед читателем её смысл, раскрыть тот или иной образ:
  «Гамлета сперва пугает призрак, и трудно сразу поверить ему. Герой — человек Средневековья и в призраках подозревает козни дьявола… Но он, может, чувствовал раньше втайне, что ему предстоит еще встреча с отцом. 

 
  П р и з р а к
Змей, поразивший твоего отца,
Надел его венец!..
Г а м л е т
О, вещая моя душа! Мой дядя? 

 
  «Вещая душа»! Значит, Гамлет знал все с самого начала. Догадывался. Главное свойство Гамлета — особое предощущение мира, которое нам, обычным, не дано. Он потрясен — но не слишком удивлен. 

 
П р и з р а к
Я скошен был в цвету моих грехов
Врасплох, непричащен и непомазан… 

 
  Шекспир очень религиозный человек, и для него это обстоятельство много значит»
Скрупулёзно показывает автор и процесс создания другого шедевра Шекспира — пьесы «Король Лир». Описывая процесс рождения на свет этого произведения, автор выступает здесь уже как документалист и литературовед, разворачивая перед читателем поистине литературоведческий экскурс.
 «Есть по меньшей мере два мотива, которые могут быть взяты в рассмотрение как причина решения короля.
• Нам хочется взглянуть хоть одним глазом — что будет после нас? Королю тем более. У него три дочери. Королевство разделится на три части, могут быть междоусобицы. Но покуда он жив, он может еще чему-то помешать, поправить… Он сохранит свое влияние — простой мотив!
• Есть более сложный. Помните у Пушкина? «Достиг я высшей власти…» Но ведь можно достигнуть еще высшей! Лир бешено самолюбив. Льстецы вокруг и дочки поливают елеем душу. Он хочет доказать, что и без власти он останется для всех таким же Лиром. «Король, и до конца ногтей король! — Взгляну в упор, и подданный трепещет…» Таково представление героя о себе и своей роли в мире в начале».
В повести автор показывает не только «кухню» создания бессмертных шедевров гения, но и его повседневную жизнь, в которой он, помимо творчества, руководил театром, не только в плане творчества, но и как администратор, работал с актёрами, должен был улаживать различные политесы с великими мира сего. Так, в повести перед нами предстаёт королева Елизавета, в эпоху которой жил и творил Шекспир. Показана и смена эпох, когда корону унаследовал сын Марии Стюарт, Иаков I.
В повести показывается, как переплетаются творческий вымысел и реальная жизнь, в которой свои драматические повороты, как они проникают одно в другое:
«И патент, полученный лично от короля, и чумной Саутуорк — все это оказывалось вместе, рядом — как всегда. Смертельная штука — жизнь! Драма продолжается, драма продолжается!
«Чума на оба ваши дома!»
Лондон отчаянно цеплялся за жизнь, но и вымирал так же отчаянно. Что ни день — весть о смерти кого-нибудь из близких. Привыкший в своей истории к чумным эпидемиям город сознавал, что нынешняя, пожалуй, еще страшней».
Автор показывает Шекспира и как обычного человека, последовательно разворачивая перед читателями его личную жизнь, показывая его семью, детей, взаимоотношения с женщинами.
«Он думал, что он, в сущности, одинокий человек. А в литературе — уж точно одинок. И живет в печальном мире». Размышления автора о том, что гений — одинок, как в своём творчестве, так как он стоит особняком, возвышается над всеми, а потому зачастую бывает не только не понят, но и не признан, и одинок в личной жизни.
Автор прослеживает жизнь своего героя до самой его кончины:
«Он умер 23 апреля 1616 года — кажется, в день своего рождения. В тот же самый день в далекой и все еще враждебной Испании умер Однорукий солдат — Мигель Сервантес де Сааведра. В этом мрачном совпадении обозначалось несомненно Божественное присутствие. Ибо кончилась в мире в тот день литература Возрождения. Да и вообще все искусство Возрождения, наверное. Английский Ренессанс дотаптывали потом копыта коней знаменитого полка Оливера Кромвеля. Революция, может, кому-то и полезна в принципе. Но для искусства она бывает смертельна».